Дар выживания (СИ)

Во- вторых, не пускали явно агрессивных людей, а такие тоже попадались. Приходилось стрелять в воздух, работать прикладами. Жестко, жалко, но выбора не оставалось. Голова разрывалась от всего этого и казалось, что сам сейчас слетишь с катушек. Каждый из нас терпел. Бывало, что попадались стоящие на различных учётах. Не пускали хроников, диабетиков, астматиков, онкобольных. Пытались, конечно, им объяснить, что заточение под землёй может затянуться, что в убежище просто нет нужных медикаментов для поддержания их жизни и здоровья. Этих людей жалко больше всего. И хорошо, что всего этого не видела мама. Она - диабетик, но знаем об этом только мы с братом и отцом. Конечно, к отъезду из Тайшета мы подготовились, выгребли несколько аптек подчистую. Ничего не поделаешь, каждый заботится о своих. Мне казалось, что я говорил этим людям "нет" со слезами на глазах, извинялся, по сто раз всё объяснял и советовал, что делать дальше. А что их ждало? Баррикадироваться дома и молиться, что снаряд смилостивится и упадёт на соседний дом. Люди уходили, убитые горем, в слезах, даже мужчины не могли сдержаться. В эти моменты мы не многим от них отличались. Я ненавидел государство за то, что приходится так поступать, что приходится идти против человечности, гнать прочь тех, кому на самом деле нужна защита, которую государство не дало. В конце концов, пока не поздно, могли бы эвакуировать город. Да, я тоже виноват, ведь мог уговорить коменданта кого-то впустить. Вместе с тем я понимал, что на самом деле им здесь делать нечего. Пребывание под землёй может продлиться всего сутки, но где гарантия, что не год? Им же будет хуже, вот и всё...

Как бы ни было, бомбоубежище заполнялось и, благодаря нашим усилиям и жёсткой системе, заполнялось людьми среднего возраста, часто семейными, редко с детьми, здоровыми, без каких-либо проблем с законом. Само собой, производился тщательный обыск при входе. Приходилось и в трусах копаться. Всё запрещённое изымалось. Помимо всего прочего, в приёме граждан приняли участие и профессор Павлов с Лизой, проводя какой-никакой медосмотр.

День тянулся. Мозги кипели от переизбытка лиц и паспортов. От проклятий тех, кого запрещено пускать, горели уши, а уж сколько раз нам обещали всадить перо в почку, и не сосчитать. На эти обещания никто уже не обращал внимание. Как назло, начался дождь в купе с ветром. Нам-то ладно, плащ-палатки накинули и продолжили нести службу. Людей жалко. Чем ближе и явственнее ощущался вечер, тем чаще и тревожней я поглядывал на часы. Поминутно поглядывая на ещё дымящиеся останки садоводства и двухэтажек, я точно знал, что именно их видел в своих кошмарах, и ощущение неизбежного конца всего сущего приближалось с каждым часом. Сердце учащённо билось в моей груди, да и курить я стал чаще. Хотя, казалось, куда уж чаще. Часам к шести вечера где-то со стороны Синюшиной горы слышалась непрерывная автоматическая стрельба. Похоже, наши схлестнулись с врагом в очной встрече. Затем работала артиллерия и вертолёты, шли звеньями на очередной заход после пополнения боекомплекта. Десантники взволнованно мяли свои модерновые 74-ки, подбадривающе кивая друг другу. В глазах этих тренированных юнцов изредка проскальзывал страх, но во-первых, тут же прятался за стеной отваги, а во-вторых, как без него, родимого, жить-то. Парни рвались в бой, но и опасались его, не совсем ведь дурные. Иногда лейтенант-здоровяк, размером даже больше Вити, размахивая автоматом, будто игрушкой, подбадривал их зычным голосом. В его металлическом голосе и движениях, в холодном взгляде серых глаз, чувствовалась уверенность, которой он заражал своих бойцов. Лейтенант, возможно, уже где-то воевал. Да нет, точно! Это чувствовалось во всём. Мы иногда с ним перемигивались, курили вместе, но толком поговорить не удавалось. Слова сами не лезли.

Создавалось впечатление, что я стал каким-то нервным центром убежища. Может, мне это всего лишь казалось, но выглядело так, будто вся масса укрывшихся в бомбаре копирует моё настроение, которое после обеда скатилось чуть не в Марианскую впадину. Ощущение надвигающейся трагедии для всего мира терзало меня каждую секунду, ведь я больше, чем на сто процентов был уверен, что всё случится именно сегодня. Был уверен, но и поверить не мог. Это ведь просто уму непостижимо. Каждый хоть немного вменяемый человек в мире понимает, к чему приведёт ядерная война. Хотя ещё месяц назад никто не допускал попытки революции в России, а она произошла. Неделю назад никто не думал, что НАТО решится на массовый десант на территории такой огромной и сильной страны, как РФ, но вот их солдаты уже топчут окраины наших городов. Как и несколько лет тому никто не верил в раскол Украины. Всё это попахивало бредом, но уже произошло, так почему не может быть ядерной войны, скажите на милость? В погоне за властью мировые политики давно показали свою полную неадекватность, значит, нельзя исключать ничего.