Дар жизни

Но это же не яд! И может, я его купила? Специально деньги откладывала? Такое же тоже бывает, на нем не написано, куплен он в лавке с королевской печатью – или у контрабандистов! Так что я расслабилась, а вот лекарь, наоборот, занервничал. Было, было что-то такое в его доме, что лучше не показывать людям. Хотя и странно, что он там что-то оставил, там же несколько лекарей, и они сменяют друг друга…

Я задумалась.

Ренара отравили сегодня?

Да, безусловно. Даже если его подтравливали до того, критическую порцию яда он получил здесь и сейчас. Мазь?

Отдал ли лекарь ее с собой?

А ты бы отдала яд туда, где он может попасть в чужие руки?

– Ваша светлость! – мой голос прозвучал неожиданно громко. – Позвольте одну просьбу?

– Да?

– Прикажите обыскать, меня, тело Ренара и господина Сайма. Может, мы найдем нечто, проясняющее ситуацию?

И вот теперь лекарь побледнел. А деваться было некуда.

– Госпожа Ветана, как вы себе это представляете?

– Ну… найдутся же здесь женщины? Наверняка? Я согласна довериться кому угодно, пусть любой человек осмотрит мою одежду… мне скрывать нечего. Если я отравила Ренара – где яд?

– Да ты его и выбросить могла! – заверещал лекарь.

– Не могла, – подал голос Шаронер. – Я все время был рядом с госпожой Ветаной! Я в храме поклянусь, что она ничего не выбрасывала!

– И я ничего не видел, – присоединился Тимир.

– И я…

– Я тоже…

Еще несколько голосов.

Люди, обычные люди, которые отстаивают то, что им кажется справедливостью. Меня. Мое право на жизнь…

Я помогаю им, они помогают мне, на этом держится мир.

Канцлер тоже заметил растерянность лекаря и кивнул своим людям.

– Обыскать.

Господин Сайм пытался верещать, ругаться, отбиваться, но все было напрасно. Через несколько минут канцлеру предъявили небольшую коробочку с зеленоватым содержимым. Мужчина повертел ее в пальцах, понюхал – и предсказуемо обратился ко мне.

– госпожа Ветана?

Я послушно принюхалась. Запах травяной, но достаточно едкий. Что же сюда может входить?

Я коснулась пальцем мази, растерла ее… кончики чуть захолодило. Состав я точно сказать не могла, но охлаждающий компонент мог быть добавлен, чтобы Ренар не заметил действия яда. А мог и не быть. Мало ли?

Противоожоговая мазь тоже холодит, это нормально.

Канцлер кивнул.

– Отдам своему лекарю, посмотрим, что он скажет.

– Это надо смотреть на человека.

– Неплохая идея. Корн?

– Да, ваша светлость?

– Возьми склянку и отправляйся в тюрьму. Наверняка там найдется кто-то, приговоренный к смерти. Надо нанести мазь… куда, госпожа Ветана?

– Думаю, на открытую или заживающую рану.

– Последишь за этим, потом расскажешь, что будет с человеком. Или господин Сайм нам сейчас расскажет?

Глаза канцлера впились в Сайма, словно лезвия – и тот не выдержал. Дрогнул.

– Господин канцлер, я…

– так все-таки девушка права? Да?

Сайм мог бы и не признаваться. Выглядел он так, что в толпе кто-то плюнул, да и отвернулся.

Канцлер повернулся ко мне.

– Госпожа Ветана, с вас сняты все обвинения. Вы можете идти с миром. Корн, сопроводи господина Сайма в тюрьму. Его судьбу решит королевский суд, но не самосуд. А с вами, Логан, у меня будет серьезный разговор…

Судя по лицу господина Логана, ничего хорошего от разговора он не ждал. Но и сочувствовать ему не тянуло – он бы меня не пожалел, так что туда ему и дорога.

На локоть легла теплая рука.

– госпожа Ветана, давайте я вам провожу?

Шаронер. Я оперлась на Мэта и кивнула.

– Пожалуйста. Буду вам очень признательна.

И меня еще хватило на то, чтобы выйти с территории порта с гордо поднятой головой. Никто не заподозрил бы, чего мне это стоило.

А колени?

Хорошо, что под длинной юбкой не видно, как предательски они подгибаются и дрожат!

* * *

Накрыло меня ближе к вечеру. Я решила сделать себе чая, залила травы кипятком, укутала взвар полотенцем, чтобы настаивался – и тут-то руки и дрогнули. Хорошо хоть не уронила ничего.

Но светло-коричневая лужица все равно выплеснулась на стол.

А я смотрела и смотрела на нее, не в силах даже взять тряпку и вытереть.

Сейчас я могла бы быть в тюрьме. Или меня могло бы вовсе не быть.

Светлый!

Дрожь трясла так, что зуб на зуб не попадал! А если бы я растерялась, дрогнула, сломалась, поддалась хоть на минуту? Что бы тогда случилось?

Хотя я и так знаю. Логан не упустил бы шанса. Либо меня бы сбросили в море, привязав что потяжелее – люди, когда они стадо, и не такое сотворить могут, либо разорвали в клочья прямо там, на причале. Либо – тюрьма. И еще неизвестно, что хуже – отмучиться сразу, или потом, долго и мучительно.

Улик никаких не осталось бы, доказать вину Сайма было бы невозможно, к тому же у него связи, знакомые, а я вот она! Берите голыми руками! Кто бы заступился?

Холод проникал, казалось, в самые кости.

Тюрьма.

Каменная клетка, откуда невозможно уйти, где ты в полной власти тюремщиков, и не только их. Как Моринар сегодня приказал – есть тот, кто осужден за убийство?

Там могут сделать с человеком что угодно, и никто, никто не поможет…

С губ сорвался стон.

Я налила отвар в кружку и залпом выпила. Огненная жидкость обожгла губы, щеки, язык, вырвала вскрик боли. Ничего, заживет!