Дар жизни

У старьевщика я нашла роскошное платье из черного бархата. Видимо, когда-то это был траурный наряд знатной дамы. Потом она случайно прожгла рукав и отдала платье служанке, а та снесла его в лавку. Такое каждый день носить не будешь, да и не каждой черный цвет к лицу. К тому же – крой. Платье было в пол, с длинными рукавами, которые застегивались на запястьях крохотными пуговками, с воротником под горло, без всякого выреза и вышивки. Ни золотой нити, ни серебряной. Платье было черным, как беззвучная ночь. С моими черными волосами, смугловатой кожей и серыми глазами оно смотрелось очень органично, а кружевной воротник и манжеты, на которые я разорилась, придушив жабу, оживили его, закрыли прожженное место и придали роскоши. Ткань падала тяжелыми складками, благородно переливалась в свете свечей, ее так и хотелось погладить. Льщу себя надеждой, что рядом с господином Крамаром я смотрелась неплохо. Хотя бы не разряженной деревенщиной.

Лекарь не солгал, в Зеленом городе его многие знали. Меня он представлял как госпожу Ветану, юную талантливую лекарку. Мужчины улыбались и кивали, кажется, принимая меня за невесту уважаемого лекаря, женщины смотрели оценивающе. Но я могла выдержать любые взгляды.

Бархат – сложная ткань. Чтобы носить его, нужна идеальная осанка и плавность движений. И то и другое у меня имелось. Выглядела я лучше многих.

Оценивали и скромность наряда, и богатую фактуру ткани, и мое умение его носить, и, судя по злобным женским взглядам, с ролью я справлялась. А вот мой спутник чем дальше, тем больше раздражал меня.

Господин Крамар сначала потащил меня к столам, где нагреб мне на тарелку столько пищи, сколько я за день не съедаю. Потом себе – раза в два больше. А под конец попытался со мной и двумя тарелками уединиться в темном переулке, спугнув целующуюся парочку и едва не вывалив мне на платье жирное мясо. Я едва увернулась, а кусок жареного мяса вместо моего платья осчастливил бродячую кошку.

И, глядя на то, как жадно лекарь расправляется с содержимым своей тарелки, я поняла, что ничего общего у нас не будет. Неприятно на это смотреть. Особенно когда мужчина пытается вести расспросы, деля внимание между мной и жареной курицей.

– А где вы учились лекарскому делу, госпожа Ветана?

– У нас в деревне жил лекарь, господин Крамар. Он и учил меня, ему нужна была помощница.

– Мне тоже нужна помощница, госпожа Ветана.

– Не сомневаюсь, вы обязательно найдете себе ученика, господин Крамар.

– Ох, госпожа Ветана… Тойри, я могу вас так называть?

– Боюсь, это могут понять превратно, – покачала я головой. – Не стоит давать людям пищу для сплетен.

– Вы так рьяно относитесь к своей репутации, госпожа Ветана! Это заслуживает уважения.

Крамар чуть скривился, но крыть было нечем. Я вежливо улыбнулась.

– Что, кроме чести, есть у бедной девушки?

– Но вы-то – не обычная девушка. Вы очень красивая девушка. И талантливая. Хотя ваш талант еще нуждается в огранке, – заверил меня лекарь. – Госпожа Ветана, а не хотите ли поработать у меня в подручных? Обещаю, в оплате не обижу.

Я едва не фыркнула.

Да, сейчас меня это предложение уже не прельщает, но это – сейчас. А где ты был, такой умный, когда по приезде в город я металась по лекарям в Желтом городе, предлагая взять меня хотя бы травницей, ну хоть за несколько серебрушек в месяц? Спасибо госпоже Лимире, вложила ума.

* * *

Я как раз выхаживала дочь госпожи Лимиры, а заодно искала себе место работы и проживания. Выходило плохо. Комнатушку можно было снять и за несколько серебрушек в месяц, но там я рисковала расстаться с девственностью и как бы не с жизнью, в таких трущобах они находились. Я защитить себя не смогу. Даже не пойму, в какой ситуации надо бросать все и бежать, а в какой и поговорить можно.

А на что-то приличнее у меня денег не хватит. Можно продать что-то из взятых с собой побрякушек, но как бы я поступила на месте своего жениха? Да так же. Искала бы пропавшие вместе с невестой драгоценности, чтобы по ним вычислить ее путь. То есть – мой.

Бабушки в живых нет, мать и отец мной почти не занимались, у них всегда находились более важные дела. Балы, скачки, визиты… На что годны обычные аристократки? Вести дом, блистать на балах и тратить деньги мужа. А я-то могу зарабатывать сама. И должна зарабатывать сама. Я обязана справиться.

Госпожа Лимира смотрела на мои метания дня четыре, а потом принялась за расспросы.

– Работу ищешь, дочка?

– Ищу, госпожа Лимира.

– И не соглашается никто?

– Не соглашается.

– А оно и неудивительно.

Я не спросила – почему, но госпожа Лимира поняла без слов и принялась объяснять мне простые вещи.

– Вот смотри. Ты девушка молодая, красивая…

– Госпожа Лимира!

– Ты не спорь со мной, я жизнь повидала. Есть в тебе нечто такое…

Воспитание наружу лезет. Как ни забивай в себе аристократку, все равно на просвет видно.

– Значит, придется не столько работать, сколько парней от тебя гонять. Это во-первых. А потом ты еще замуж выскочишь – да уйдешь. Время и силы, чтобы тебя обучить, потрачены, а где отдача? А никакой. Это во-вторых.