Дар Змеи

— Если скажешь, что я должен спеть!

— Да, скажу!

И тогда Нико запел лягушачью песенку. Я хорошо знал ее, там говорилось о мудрой лягушке, что обманула аиста, но Нико переделал ее так, что аист между стишками задавал вопрос: «Кто владетель страны?» — и маленькая лягушка, квакая — ква-ква, отвечала: «Артос Драконис!» и так далее.

«Ну и ну, значит, вот как он заставил маленькую строптивую фрекен учить уроки, — подумал я. — Но дело не только в этом, Нико детей любит, это сразу видно. А вот Местер Рубенс любит себя».

— Мира? Мира, где ты?

— Она здесь, мадам, — воскликнула Инес. — Пришли Нико и Давин.

— О, это хорошо! — ответила мадам Аврелиус, спускаясь вниз по лестнице. — Я хочу видеть тебя, Мира.

Мира послушно спрыгнула с колен Нико и завертелась что твоя маленькая балерина. Сегодня она была в черном бархатном платьице с накрахмаленным белым воротничком, он доставал ей до ушек. Мадам Аврелиус поправила воротничок и сняла пылинку с черного платьица.

— Они еще не вернулись? — взволнованно спросила она. — Не дело приезжать слишком поздно, это и вправду нехорошо!

В тот же миг во дворе послышалась конская поступь.

— Папа! — сияя от радости, крикнула Мира. — Папа и Маркус! — Она кинулась к двери и, рванув ее, закричала: — Папа, мы здесь, внизу!

Вошел Мессир Аврелиус. Он также был нарядно одет — в коричневом бархате с серебряными застежками. Рядом с ним шел мальчик девяти-десяти лет, светловолосый, как и сестра, но так коротко постриженный, что казалось, будто он лысый. Вид у него был не по-детски строгий и серьезный.

— Маркус! — Мадам Аврелиус потянулась к мальчику и прижала его к себе. — Малыш, сокровище мое, как тебе жилось?

На несколько коротких мгновений маленькая застывшая фигурка уступила ее объятиям. А потом он высвободился из них.

— Замечательно, мама! — ответил он.

— Лучше, чем в последнее время? Ты кажешься бледным, сокровище мое!

— Мне было великолепно, мама!

Почему слова его звучали так, будто он лгал? Быть может, потому, что они были слишком взрослыми для его детского рта.

Инес вытерла руки о фартук и пошла к нему с протянутыми руками.

— Иди сюда, дряньчужка! — сказала она. — Иди, я тебя обниму!

Она явно ждала, что он побежит ей навстречу. Но он лишь взглянул на нее, и холод его взгляда заставил ее резко остановиться.

— Мне не пристало общество подобных тебе! — сказал Мессир Маркус.

И когда я увидел лицо Инес, застывшее, оскорбленное, меня охватило желание схватить этого маленького поганца Принца Сказал-и-Баста и всыпать ему по первое число.

Да только выдрать надо было не его. За то время, что прошло с тех пор, как Инес видела его в последний раз, кто-то вдолбил мальчишке, что обитатели Заведения не стоят и доброго слова.

Сам Мессир Аврелиус был ошеломлен.

— Маркус! — сказал он. — Почему бы тебе не поздороваться с Инес.

Но мальчик лишь оцепенело держал руки по швам, словно боялся, что они сломаются, если он протянет их вперед. А Инес быстро отвернулась и начала возиться с чашками с утреннего стола.

— Все равно! — сказала она. — Коли молодой господин здороваться не желает, пусть так и будет. Мне это безразлично. Работы у меня невпроворот!

Лицо Маркуса застыло, как маска. А что творилось в его душе?

— Это моя маленькая умная ученица! — произнес Мессир Аврелиус и поднял Миру так, чтобы поставить ее на кухонный стол. — Какая ты красивая! Ну, могу я послушать тебя?

Нико слегка кивнул Мире, и девочка выпалила скороговоркой весь поток заученных слов: «Кто владетель страны? Артос Драконис. Каков Князь Артос…» и так далее. Ничуть не мешкая, не спотыкаясь на каждом чудном слове.

— Великолепно! Она знает урок! — воскликнул гордый отец. — Но почему она в самом конце говорит «ква-ква»? — чуть тише спросил он Нико.

— Эх… тебе, Мира, пожалуй, надо вообще выбросить это «ква-ква». Вряд ли тот, кто проверяет, знает эту песенку.

— Маркус! — сказал Мессир Аврелиус. — Вот человек, что давал уроки твоей сестре. Благодаря ему мы сможем еще один год держать ее дома.

Маркус обратил свой холодный взгляд на Нико. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и все же враждебностью веяло от его щуплой фигурки. Была ли тому виной серая рубашка Нико или он просто завидовал, ведь ему пришлось побывать в школе, меж тем как его избалованная младшая сестренка наверняка туда не попадет?

Мессир Аврелиус, похоже, не обратил внимания на холодность сына. Некоторое время он разглядывал Нико, а затем протянул ему руку как ровне.

— Спасибо тебе, — поблагодарил он. — Должен признаться, у меня были сомнения по поводу затеи моей супруги взять тебя Мире в учителя, но теперь я стыжусь этого. И когда Мира через несколько часов сдаст экзамен, я сдержу свое обещание.

Все семейство Аврелиус отправилось в путь. А Нико впервые разволновался. Тем более что в ближайшие часы ему нечего было делать, кроме как сидеть в кухне у Инес и кусать ногти. Мне было легче, меня по-прежнему ждала работа на тележном дворе, так что некогда было томиться и думать.

В конце концов там не осталось больше ни единого неровного края, чтобы отточить или обстругать его, ни одной стружки, которую бы я не вымел.