Дар. Золото. Часть 3

Я не понял, что с ним, но тут же в памяти всплыл разговор двухмесячной давности, когда Машка рассказывал о ханурах. В голову пришла простая мысль: мой зверь… дома. Орлиные Горы его родина. Кто бы на его месте не запищал? Это все равно, что стоять возле знакомой, но закрытой, двери и не иметь возможности в нее постучать. Мой ханур просто увидел дом.

Он понуро подошел ко мне, ткнулся лобастой головой в ноги и замер. Что мне оставалось?

- Я же тебя не держу, Пончик. Ты же свободен. Ты всегда был свободен. Ты можешь уйти, я прекрасно понимаю, что такое вернуться домой. И никакой обиды у меня не будет. Честно.

Я почувствовал просьбу. Просьбу поговорить. Ханур сам просил залезть в его голову. Пришлось опуститься на горячую землю рядом со зверем, чтобы не упасть во время «разговора».

-------------------------------------------

«Я хочу домой. Я хочу туда, где родился. Где прыгал по красным и желтым скалам. Где дрался за воду и самочку. Красивую. Я хочу туда, где никогда не было никого кроме нас. Туда, откуда однажды ушел, когда услышал зов. Меня звал человек. Он просил о помощи. Никто не слышал, кроме меня. Старые хануры сказали, что на меня пал выбор, и я должен идти. Они говорили, что я не вернусь. А если вернусь, они меня не примут. Возвращение невозможно. Тот, кто помогает, должен помогать до конца. Но один человек меня учил, чтобы продать, второй человек меня учил, чтобы убить. Я ничего им не должен. А ты спас. Ты моя семья и мой дом. Я принял то, что мне дал белый ханур, никогда этого не забуду и никогда не уйду. Даже если попросишь. Это моя клятва».

---------------------------------------------

Зверь понуро отошел в тень красного булыжника, свернулся калачиком и притих. А я не знал, что делать. Получается, мне опять, не спросясь, дали клятву. Вот, взяли и дали. Вот, как хочешь теперь так и выкручивайся. Успокаивай, заботься, сопли вытирай… А я ведь даже не знаю, что со мной будет завтра.

В полном раздрае я стянул с себя «лётное» барахло, и, повесив его на высохшие ветки барбариса, направился к печи. Солнце клонилось к западу, а мне очень не хотелось возвращаться по темноте. Значит нужно заняться делом.

Гай тихонько сидел прямо на земле уже в человеческой ипостаси, внимательно наблюдал за мной, и с вопросами не лез. Что меня устраивало. Я бы не стал ничего объяснять. Я боялся, что молодой дракон почувствует, как мне сейчас мерзко. Почему?

Крылатые не получат того, что хотят. Никогда. Я их всех обманываю. Вернее, не говорю правду. Потому что в активированных гнездах появятся совсем другие драконы. Мои предки изменили эти строения. Они посчитали, что так будет правильно, и не мне менять их решений. Да и не по силам мне такое. И, вроде бы, все как надо, а вот гадко на душе. Тут же возник подленький вопросец: а мне оно надо? Стоило лезть в пасть к драконам, торговаться, хамить и строить из себя невесть что? Я послал этот вопрос подальше. Алабар. Здесь, в этих гнездах его будущее. Его племя. Здесь появятся лишь такие, как он. Все остальные либо сгинут, либо пойдут с ними. Я так решил.

7

И все-таки, как ни старался, вернулись мы уже глухой ночью.

Активация вымотала меня так, что на ногах я еле держался. Да-да, я помню Алабаровские слова, что для этого процесса нужны трое магов. А где мне их искать, не подскажете? И ладно бы как с Тихинской «печкой» получилось: восстановил один кусочек стенки, а дальше гнездо само, через сутки, по разрастающейся цепочке активировалось. Здесь надо было восстановить всё и сразу. Прямо скажу, чуть не сдох. Хорошо, Зараза молча передал всю силу, какая у него была.

От усталости, я заснул прямо в полете, обняв драконий шип и прислонившись к нему щекой, и проснулся, когда за пазухой завозился Пончик. Он почувствовал землю, и дал мне знать. Иначе я бы точно свалился при приземлении. Гай устал не меньше меня, и мы оба, как шатающиеся призраки, спустились с неосвещенной крыши по винтовой лестнице к галерее. На прощанье кивнули друг другу, мол «всё отлично, никто не в обиде, если что – зови», и разбрелись в разные стороны. Как-то так.

Нас, конечно, никто с фанфарами не встречал, но уж это мне было по шакарскому барабану – дорогу в первый дом, где старшим был Дох, я запомнил. И топал сейчас по длинному каменному рукаву, глядя себе под ноги. На правом плече болталась торба с «летными» костюмчиками (не бросать же добро), на левом, нахохлившись, сидел ханур, и звук моих шаркающих шагов гулко разносился вокруг.

Внезапно передо мной кто-то встал.

Должен сказать, что ни фонарей, ни факелов в галерее не было. Да их в крепости вообще не было. Зачем? Мы все отлично видим в темноте. Поэтому силуэт, упавший на мои пыльные сапоги, заслонил свет звезд. Красиво сказал, да. Пришлось поднять глаза. И устало констатировать:

- А… Ригата… привет, - и потопать дальше, обойдя её по очень короткой дуге.

Наверно, она удивилась. Точно не скажу. Сейчас мне было не интересно, чего вдруг захотелось от меня ночью какой-то девице. Мне сейчас хотелось пить, есть и спать.