Дар. Золото (СИ)

Шакарцы необычный народ. Они вроде люди как люди, но у них странная кожа. Она пятнистая. Обычного светло-коричневого цвета, такого как у аларцев. Но на теле есть более темный пятнистый рисунок. И сама кожа какая-то ячеистая, словно змеиная. Их и называют поэтому «змеиный народ». Глаза, в основном, желтого цвета, но говорят, бывают и зеленого и даже голубого.

Девушка смотрела на нас испуганно. Из одежды на ней были только короткие кожаны трусы и такая же безрукавка. Ни обувки, ни штанов или куртки на ней не было, и это в горах, где летом даже заморозки бывают.

- Ты меня понимаешь, - снова попытался найти контакт Машка.

- Пить, - еле слышно прошептала она.

Я тут же встал, пошел к своему баулу, но в моей баклажке было пусто. Пришлось копаться в сумках у бандитов. Когда нашел воду, тут же подошел к нашей находке. Девушка боязливо протянула худую руку, взяла баклажку и захлебываясь, стала пить.

- Вот сволочи, - ругнулся Машка, - Даже воды не давали. Накачали дрянью и дело с концом.

- А кто она?

- Как кто? Товар.

Я не понял:

- В смысле?

- В прямом. А я-то голову ломаю, почему их столько в горы подалось? Семь человек! Для обычной контрабанды и троих много, а тут вон оно что, - парень задумался.

Я смотрел на него, ничего не понимая. Девушка напившись, смотрела на него, и тоже ничего не понимала. Пончик на него не смотрел, но и он ничего не понимал. Мы все ничего не понимали.

- Так, - обратился он к девушке, которая прижала к себе пустую баклажку, - Ты ходить умеешь?

Н-да... Более глупого вопроса я от него не ожидал. Но она, видимо, не посчитала вопрос глупым.

- Ходить? - переспросила девушка, - Ноги ходят. Да.

Акцент был. Точнее был только он один. Если она еще и по-вессальски через раз понимает, то вообще зашибись!

- Тогда вставай, и идем. Надо отсюда уходить, - продолжал Машка.

- Ходить?

- Да.

Как ни странно она его поняла. Попыталась встать, и с третьего раза у нее все-таки получилось. Не без помощи Машки.

И мы пошли. Через побоище, которое тут было час назад. А как себя поведет девушка, чуть не задохнувшаяся в шкурах, увидев семь трупов и лужи крови? Правильно, она упадет в обморок. На этот раз цензурных слов у Машки не нашлось. А у меня вообще слов не было. Что мы с ней делать-то будем?

Девушка лежала на земле, а Машка удивленно рассматривал внезапно свалившееся нам на голову недоразумение:

- Во, свезло, так свезло!

«Ирония» - самое мягкое определение того, что сквозило в его словах. Но развивать эту тему он не стал. Подошел к телу бывшего арбалетчика, перевернул, осмотрел и начал стаскивать с него шмотье. В результате у Машки на руках оказались приличного вида штаны, поддевка, куртка и сапоги. Правда, на счет сапог я не был бы так уверен. У девушки нога маленькая.

Короче, привели мы эту чувствительную особу в чувство, то есть привел Пончик, как обычно укусив за ухо. Заставили одеться, и чуть ли не пинками выгнали её упирающуюся из пещеры на свежий воздух, заодно прихватив чей-то баул и весь сагайдак с арбалетом.

И всем полегчало. Мне так точно.

День тринадцатый

1

3везды, сиявшие сверху, уже повернули к утреннему часу, и тишина вокруг нас комариным писком звенела в ушах. Мы отошли от пещеры на пару десятков шагов, и тут я кое-что вспомнил. Как говорят умные люди, свои намерения нужно выполнять, иначе на тебе будет скапливаться груз невыполненных дел, а он многих грехов тяжелее. И сбросить невозможно, и таскать приходиться. Так что, я положил на землю баул, вызвав удивленный писк Пончика, и пошел обратно к пещере.

- Тиш! - позвал Машка, - Не стоит возвращаться - примета плохая. А карманы я все уже обчистил!

Я промолчал. Подойдя к скале, уткнулся лбом в холодный камень и прижал к нему ладони.

И почувствовал страх. Не свой. Отголоски произошедшего сегодня вонзились в этот камень острой иглой, нарушая его извечный покой и равновесие. Не в первый, оказывается, раз. Он негодовал и просил избавить его и от прошлого, и от последующего. Слишком много выпало на его нескончаемую жизнь, и он хотел закрыть себя от нас, людей. И, вообще, от живых. Что ж, наши желания совпадают. Разрешения мне не понадобилось.

Не знаю, насколько меня хватит, но оставить все как есть, как хочет наемник по имени Машка, или может быть кто-то еще, я не могу. Вложусь в заклинание по-полной, а там будь что будет.

Я зашептал слова, возникающие огненными росчерками в пространстве - словно страница книги висела перед моими глазами...

Я дышал одним воздухом с этими скалами, горами, землей... Я просил ветер ударить в нависший надо мной камень, раскачать лежащую подо мной опору. И перевернуть то, что недавно было приютом, а теперь станет могилой... Все больше и больше отдавал силу, не думая когда надо остановиться, расплачиваясь с мирозданием за чужую смерть. Клинок на поясе задрожал, подчиняясь моему требованию помочь, и влил в меня столько силы, сколько смог.