Даргер и Довесок (ЛП)

Даргер перегнулся через забор металлоломной площадки и завязал разговор с крепкой женщиной, надзирающей за ремонтом. Рабочие плющили мо­лотами железные листы и накладывали заплаты на пробоины в дробящем колесе.

— Почему ты не в форме? — спросил он.

— Я никогда ее не носила, — ответила женщи­на. — Жизнелюбцы направили всех городских ме­хаников работать на захватчиков. Платят мне не меньше, чем в мирное время, я довольна. В этом вся прелесть нашей формы правления.

— Пожалуйста, объяснись.

— Завоеватели приходят и уходят. Порой Пе­рекресток — независимый город-государство, иног­да — часть большой конфедерации. В обоих случа­ях городом руководят лишенные воображения и неподкупные чиновники, а потому повседневная жизнь не меняется. Вы скажете, что сейчас мы под властью врага. Но это с какой стороны посмотреть. Все идет своим чередом, вот у нас и не возникает желания противостоять иноземному тирану. Тот, в свою очередь, сталкивается не с враждебным отпо­ром, а с послушанием и не стремится наказать нас, как это было с речными городками с более тради­ционным управлением. В этом смысле Перекресток держит оборону. А теперь прошу меня извинить. Нужно отчитать вон того болвана-подмастерья, ко­торый лупит по листу жести, словно это железо.

Женщина-мастер отвернулась и завопила на ра­бочего.

Настроение Даргера заметно улучшилось. Он размышлял о том, что, если отправить самых бога­тых горожан на общественные работы (например, мести улицы или чистить уборные), они тут же по­несут взятки клану Огненной Орхидеи, чтобы из­бежать грязного труда, как вдруг...

Бабах!

Обернувшись, он увидел, что в склад металлоло­ма врезался паук. Стена обрушилась, да и сам паук сильно пострадал. Три лапы с одной стороны и од­на с другой тщетно пытались приподнять кабину. Из трещин в металлическом корпусе хлестала жид­кость.

Отовсюду сбегались рабочие. Какой-то юноша запрыгнул в кабину и отключил паука. Тот, шипя гидравликой, осел на землю.

Даргер помог женщине-мастеру вытащить ру­левого из машины. Глаза солдата были открыты, взгляд казался осмысленным.

— Ты ранен? — спросил Даргер.

Парень обдумал вопрос.

— Нет.

— В шоке?

— Немного.

Мастер вклинилась между Даргером и солдатом:

— Как тебя зовут? Что случилось?

— Сержант Яркий Успех, корпус Удачливых Пауков. Мне приказали привести моего паука в это место для устранения мелких повреждений.

— И что потом?

— Паук врезался в стену.

— Твой паук врезался в стену, — повторила женщина.

— Да, госпожа.

— Ты отвлекся? Машина засбоила?

— Нет.

— Тогда почему ты просто не остановился?

Парень казался сбитым с толку.

— Никто не сказал мне остановить паука. Толь­ко привести сюда.

Во время разговора Даргер внимательно при­смотрелся к лицу сержанта. Лоб Яркого Успеха слегка поблескивал от пота, щеки горели ярким румянцем.

— У него лихорадка, — заключил Даргер. — Нужно немедленно послать за доктором.

Прибывшие доктора ничему не удивились.

— Вчера было три таких случая, — сообщил один из них. — Сегодня уже одиннадцать. Это клас­сическое распространение заразной болезни. Страшно подумать, что будет завтра.

— Каковы симптомы?

— Все начинается с легкого жара. Вскоре он проходит, но румянец сохраняется. Других физиче­ских симптомов нет. Однако болезнь заставляет своих жертв мыслить крайне буквально. Если при­казать им выкопать траншею, они не остановятся, даже если задание явно выполнено. Поперек доро­ги... внутри дома... по речному дну... Никакая глу­пость не кажется им слишком нелепой. Их сужде­ния всякий раз сомнительны. Физически они здоро­вы, но мы госпитализируем всех заболевших: просто безопаснее, когда они не путаются под ногами.

— То есть можно сказать, что жертвы болезни ведут себя так, словно лишились воображения? — спросил Даргер.

— Именно, господин! В самую точку.

* * *

— Ублюдки! Вы мне солгали! — ревел Даргер.

Жизнелюбцы объясняли, что иерархии у них нет, только определенные обязанности, и потому нет разницы, с кем из них иметь дело, но Даргер все равно приказал привести ту дюжину, что приветствовала его у ворот Перекрестка. Ему нужно было сорваться на ком-то конкретном.

Они встретились в зале для совещаний с лакированными стенами и огромным древним столом из хрома и стекла. За стол никто не сел. Даргер в гневе расхаживал взад-вперед, а жизнелюбцы были рады и постоять.

— Мы не умеем лгать, господин. Это исключено.

— Вы утаили информацию, что одно и то же.

— Нам многое известно, господин. Невозможно рассказать все сразу. Спрашивайте, о чем хотите, и мы сообщим все, что знаем.

— Расскажите-ка о болезни, которая вспыхнула среди солдат Тайного Императора, но, как мне до­ложили, не затронула жителей города. От нее на щеках румянец, и жертва полностью лишается во­ображения.