Даргер и Довесок (ЛП)

Пока они шли по Перекрестку, Довесок пора­зился контрасту между радостными лицами мест­ных жителей и угрюмыми физиономиями солдат императора. Казалось, что настроение города меня­ется вместе с его запахами: от корзин с сухофрук­тами и специями в продуктовых лавках до свежего помета и застаревшей крови на птичьем рынке, от еды, шипящей на угольных жаровнях в ресторанах, до бочонков с использованным кухонным жиром, дожидающихся мусорщиков в переулках за ними. Он и Даргер остановились полюбоваться двориком, который какой-то мужчина украшал фонариками и цветами.

— Я готовлюсь к восьмидесятилетию матери, — пояснил хозяин, спустившись с лесенки. — Друзья и родственники съедутся на праздник со всей округи.

— Разве им не помешает война?

— Ничуть. Армия Трех Ущелий не препятству­ет перемещениям — скорее, наоборот, способству­ет, очищая дороги от бандитов. Конечно, они про­веряют всех, кто проходит через подконтрольные земли, чтобы из Перекрестка не ускользнули тайком ни солдаты, ни оружие. Но все это мелкие неудобства. Захватчики тоже досматривают всех, кто прибывает в город.

Даргер и Довесок отправились дальше мимо чайных столиков, бочонков с сушеным табаком, мусорных баков, чанов с кипящим бельем, проли­того пива. У одной таверны пришлось ненадолго остановиться: внутри вспыхнула драка между сол­датами в увольнении и местными хулиганами.

— Такое всегда случается, когда приходит чу­ма, — заметил тощий дряхлый торговец винарбузами. Лицо у него (или у нее) походило на лоскут старой лошадиной кожи. — Особого вреда не будет. Ну, может, выбьют пару зубов или глаз, оторвут палец-другой. Ну, там, ногу. Это всегда можно от­растить заново.

Сушильные стойки с рыбой, речной ил, едкие кошачьи метки, горячие сдобные булочки, недавно политый папоротник, пудра и духи, гадкий запах ферментированного соевого творога. Когда они проходили мимо борделя, из двери вывалились и едва не сбили их с ног двое пьяных молодых солдат.

— Постыдились бы матерей захаживать в по­добные заведения, — укорил их Даргер.

— Раньше меня было не заманить в эти прито­ны — боялась подцепить заразу, — отозвалась одна из девушек. — И что взамен? Все равно заболею, только удовольствия не получу. Вот я и решила это дело исправить.

— Вряд ли я еще увижу мать, — дерзко заявила вторая. — А значит, буду поступать, как пожелаю. Не важно, что она подумает, — она никогда не уз­нает, что я вытворяла с теми красавчиками.

Перец, деготь, консервированные шкуры, актив­но растущая плоть клонированной зебры, обогре­ваемые полотняные палатки, мази, кучи медицин­ских отходов. Даргер с Довеском шагали но улицам, попутно собирая информацию и наблюдая за жиз­нью и простыми радостями горожан и за грубо­стью и страхом захватчиков. Казалось, что городов два и один накладывается на другой.

В надлежащий срок они добрались до здания времен Утопии, расположившегося на берегу реки по ту сторону городских стен. Как и большинство подобных зданий, оно было огромным и неукра­шенным. Археологи Белой Бури опустошили его и выскоблили дочиста. Прежде чем войти, Даргеру и Довеску пришлось напялить белые лабораторные халаты, перчатки, стерильные тряпичные башмаки поверх обуви, шапочки на волосы и маски, закры­вающие нос и рот. Провожатый, одетый точно так же, завел их внутрь. Перед ними предстал источник света, защищенный огромными, плотно пригнан­ными панелями из стекла. Такое стекло не умели делать уже много веков. В середине светящегося круга ослепительно сверкал бронзовый корпус феникс-установки. Вокруг были аккуратно разложены металлические детали — все безукоризненно чи­стые и, на взгляд Довеска, совершенно загадочные. За ними высилась груда свинцовых кирпичей, по легенде, защищавших людей от тех частей установ­ки, что убивали издалека, тихо и незаметно. Эти части, по всей видимости, располагались за кирпи­чами.

От подножия установки поднялась с корточек высокая, стройная фигура в лабораторном халате.

— Господа. Как хорошо, что вы пришли.

— Вы посылали за нами, и вот мы здесь, — про­изнес Даргер с заминкой в голосе. Несмотря на маску, Белая Буря выглядела сногсшибательно. Зная, как завораживает друга женская красота, Довесок легко мог представить, о чем тот сейчас думает. — Надеюсь, вы в добром здравии.

— Естественно, — пожала плечами она — С са­мого детства у меня было две мечты. Первая, как почти у всех девочек, — чтобы в меня влюбился прекрасный царевич. Благодаря тебе эта мечта сбы­лась. Огромное спасибо. Вторая, более важная, — возродить замечательные машины прошлого. Бла­годаря покровительству Тайного Императора уже удалось и это. Перед вами венец моей работы. За­кончив с ним, я смогу умереть спокойно.

— Думаю, это вовсе не обязательно... — начал было Даргер.

— Вы говорили, что феникс-установка не рабо­тает, — перебил Довесок.