Дариен

Нэнси почувствовала, как в животе все съеживается от страха, как бывает во рту от уксуса. Сила, которую она отняла у Зеленых воинов, иссякала с ужасающей быстротой. Она не знала наверняка, как много магии в ней осталось. Перед глазами стоял образ моря, стремительно высыхающего и превращающегося в пустыню. И все же с каждым новым лучом белого огня девушка ощущала сосущее чувство в груди и животе, словно великий поток сократился до тоненькой струйки, словно материнская грудь осталась без молока, и это после такого мощного водопада. Нэнси едва не плакала от чувства опустошенности, но куда сильнее был страх перед Бессмертными, которые по-прежнему преграждали ей дорогу.

На ее глазах они вскинули щиты, огромные деревянные доски, и спрятались за ними, ища защиты от пуль и стрел. Деревянная защита хорошо вспыхнула, но солдаты продолжали прятаться за ними, предпочитая знакомый им жар, который они могли вынести, тому, который вырывал воздух у них из легких и превращал кожу в обгоревшую корку. Какое-то время Нэнси ликовала, понимая, причиной каких разрушений она может стать, но огненные нити становились все тоньше, и девушка знала, что скоро она останется во тьме, и тогда легион не даст ей шанса. Некоторые солдаты в накидках легиона уже тихонько пытались обойти ее сзади. Она пресекала это, но солдаты не отступали. Они жертвовали собственными жизнями, один за другим, и обступали ее, пока Нэнси, зарычав от негодования, не выплеснула на них все, что еще оставалось внутри.

Когда огненные нити стали не толще волоса, она услышала голос у себя за спиной, совсем близко.

– Миледи, вам лучше отступить, – сказал мужчина. – Ваши силы на исходе. Мы готовы.

Нэнси решилась обернуться через плечо на говорившего и увидела высокого солдата в серебряной броне и зеленой накидке. Мимо нее прожужжали пули и с грохотом угодили в щиты стоящих у нее за спиной воинов. Саллеты, догадалась она. Девушка надеялась, что они не станут обвинять ее в том, что из-за нее их знаменитые зеленые воины лишились силы.

Что-то впилось ей прямо в раненую руку. Нэнси застонала от боли, такой сильной, что девушка едва не потеряла сознание. Она прикрыла раненое место другой рукой, а капитан Гален щелкнул пальцами двоим своим солдатам, и те прикрыли ее щитами и повели назад, отступая сквозь ряды.

– Отведите ее к леди Саллет и проследите, чтобы ей ничего не угрожало, – сказал Гален. Он смотрел им вслед чуть дольше, чем требовалось, думая, как же она красива, эта женщина с красно-золотыми огненными волосами.

Теллиус наблюдал, как молодую женщину ведут в относительно безопасное место. За всю свою жизнь он не видел никого, кто сравнился бы с ней в такой чистой жестокости. Он еще не до конца понимал, откуда взялась магия и почему она иссякла. Ему хватило циничности предположить, что леди Саллет заинтересуется столь могущественной ведьмой или кем была девушка. Но в данный момент у него имелись дела поважнее.

– Щиты! Поднимите чертовы щиты! – крикнул Гален своим солдатам.

Пули загрохотали по щитам, и Теллиус с отвращением покачал головой. Значит, вот оно – современное лицо войны? Он испытывал ненависть к самой идее. Во времена его молодости все решалось мастерством чемпиона и знанием Мазеровых шагов, которые оттачивали тело и ум до совершенства, превращая людей в оружие. А пальба была безумием и внушала ужас. Теллиус не хотел умереть от пули, выпущенной каким-то потным солдатом с трясущимися руками. К тому же он надеялся снова увидеть леди Саллет.

Стрелки Саллет открыли ответный огонь по войскам Бессмертного легиона. Среди солдат, напирающих со стороны западных врат, уже прошел слух о том, что ведьма им больше не угрожает и среди противников остались только обычные люди. Это заставило армию податься вперед с новой силой, просвета между двумя войсками больше не осталось, и улица наполнилась рыком и резней, словно сцепились две волчьи стаи.

Теллиус размахнулся мечом и уже через секунду совершил первое убийство. Он столкнулся с воином в броне, который даже не верил в свою удачу: повезло же наткнуться на старика. Но Теллиус перехватил лезвие меча солдата и по дуге отвел его от себя рукой, прижатой к плечу, а затем уже своим мечом нанес удар прямо под шейную пластину, найдя то место, куда могло пройти лезвие. Он сделал рывок – и по серебристому металлу потекла кровь, а глаза Бессмертного расширились.

– Прости, сынок, – сказал Теллиус. – Богиня ждет тебя.