Дарий

То ли письмо Гистиея возымело на Дария большее воздействие, то ли планы милетского тирана находили отклик в сердце персидского царя, только Дарий внял советам милетца, а не родного брата. Идя навстречу Гистиею, Дарий назначил тираном Лемноса Литократа, брата Силосонта. Дарий повелел также Артафрену и Отане разыскать всех проданных в рабство самосцев и вернуть их на родину.

Впрочем, Дарий внял и просьбе Артафрена, просившего избавить его от назойливого Гистиея. Призвав эллина к себе, царь назначил его своим советником к большому неудовольствию Артабана и многих других персидских вельмож.

Собираясь ехать в Вавилон и оставляя Милет на попечение Аристагора, Гистией хвастался тем, будто бы царь Дарий совершенно запутался в трудностях и неурядицах, которые под силу разрешить только ему, умному греку.

– Разве может варвар, даже столь высокородный, до всех тонкостей постичь искусство управления огромной державой, еще совсем недавно едва не развалившейся под воздействием восстаний покоренных персами народов? – разглагольствовал Гистией перед Аристагором и своими друзьями. – Только просвещенный ум эллина, постигшего законы мироздания, этику и философию, способен превратить хаос в некую стройную систему. Образно говоря, создать из груды камней прекрасный храм Согласия!

Еще при первой встрече с Дарием в голове Гистиея зародилась мечта: оказаться подле царского трона в числе советников Дария. И вот мечта его осуществилась – Дарий сам призывает его к себе!

Глава тринадцатая Персеполь

Замысел построить новую столицу Персии возник у Дария еще в Египте при посещении городов, выстроенных фараонами и названных в их честь. Уджагорресент говорил Дарию, что у фараонов было в обычае знаменовать свое воцарение постройкой великолепного города или мощной крепости на вновь завоеванных землях. Хотя, конечно, были среди фараонов и такие, кто предпочитал воевать, а не строить. Встречались среди властителей Египта и люди практичные и попросту скупые, которые просто меняли часть планировки какого-то города, построенного их предшественниками, либо обновляли храмы и укрепления столицы, оставляя надписи об этом на огромных обелисках высотой с пальму. Как говорил Уджагорресент, делалось это в назидание потомкам.

Помимо строительства новой столицы Дарию захотелось, в подражание Тутмосу[137] и Рамзесу Великому[138], сделать надпись с перечислением своих побед на какой-нибудь высокой скале, заметной издалека. И чтобы надпись эта непременно была украшена его изображением, а также изображением светлого бога Ахурамазды, покровителя Дария.

Мраморные плиты с текстом на трех языках о походах и победах, свершенных Дарием в недавнем прошлом, уже не казались ему чем-то выдающимся, хотя эти плиты были установлены в нескольких самых крупных городах Персидской державы, в том числе и в Мемфисе. По сравнению с гигантскими обелисками и пирамидами фараонов или с наскальными текстами Рамзеса эта попытка оставить по себе память для потомков больше не казалась Дарию достойной его воинской славы. Вряд ли эти плиты с трехязычными клинописными текстами переживут монументальные творения владык Египта и не затеряются в хаосе грядущих лет и потрясений.

«Плиту с текстом можно пустить на строительство дома или на починку городской стены, ее можно просто сбросить в какой-нибудь ров или вымостить ею улицу, но скалу с письменами не только не сдвинуть с места любому количеству людей, пред нею бессильны любые бури и ураганы, – размышлял Дарий. – Скала простоит сотни и тысячи лет, и столько же просуществуют выбитые на ней рисунки и письмена. Это ли не самое лучшее и надежное назидание потомкам!»

Вернувшись в Вавилон, Дарий без промедления отрядил людей на поиски подходящего места для города, а также высокой горы близ оживленных караванных троп. Такую гору Дариевы слуги искали на коренных землях персов и мидян, там же, по замыслу Дария, должен был возникнуть новый город.

– Этот город, моя новая столица, своим великолепием затмит Сузы, Вавилон и Мемфис! – заявил Дарий своим приближенным. – Я не пожалею средств для этого. Мастеров по обработке камня, зодчих, ваятелей и художников найдем в Египте и Вавилоне. Возле новой столицы будут располагаться и царские гробницы Ахеменидов. Не такие, как гробница Кира в Пасаргадах, сложенная из грубо отесанных камней, а вырубленные в скалах, украшенные колоннами и барельефами. Пусть все видят величие и богатство царей-ахеменидов!

Знатные персы с большим воодушевлением восприняли затею своего царя. Действительно, говорили они, почему бы не построить в Персиде новую столицу? Персида бедна городами. До сей поры самым большим городом Персиды являлись Пасаргады, построенные Киром после победы над мидянами. Однако город Кира по размерам и красоте далеко уступал Сузам, Вавилону и Экбатанам. Этот город вполне может быть столицей Персиды, но явно не тянул на главный город всей державы Ахеменидов.