Дарий Великий не в порядке

Но я вовсе не стыдился того, что постоял за маму, даже если для этого пришлось ударить Ванса Хендерсона. Даже если для этого пришлось оставить на его лице идеально ровный красный отпечаток ладони.

Папа был разочарован.

Крушение с непоправимыми последствиями

В школе Чейпел-Хилл два спортзала. Предположительно, они носят названия Большого и Малого залов, но учащиеся называют их Зал для мальчиков и Зал для девочек, потому что мальчики всегда занимаются в том, что побольше.

Да, да, и всё в обход политики нулевой толерантности в отношении сексизма, которой придерживалась школа Чейпел-Хилл.

На середине лестницы, ведущей в спортзал, я услышал его голос. Чип Кузумано.

Я опустил голову и стал спускаться быстрее, а на лестничной площадке даже подвис на перилах, чтобы удержаться и не упасть.

– Привет! – окликнул он сзади. – Эй! Дарий!

Я проигнорировал его и ускорился.

– Погоди! – снова крикнул Чип, и его голос эхом отразился от стен лестничного пролета. Я как раз добрался до самой нижней площадки, когда он дернул меня за рюкзак.

– Отпусти.

– Я просто…

– Отставь меня в покое, Чип. – Я дернулся вперед, надеясь, что это ослабит его хватку.

Вместо этого мой рюкзак испытал крушение с непоправимыми последствиями: основной шов, скреплявший его корпус, порвался. Мои учебники и тетради разлетелись по лестнице, но по крайней мере закрепленный липучками планшет остался внутри.

– Ой.

– Блин, Чип. – Я присел и начал сгребать свои бумажки, прежде чем кто-нибудь разнесет их ногами по всему лестничному пролету. – Спасибо. Огромное спасибо.

– Извини. – Чип протянул мне учебник, который поднял двумя ступеньками ниже. Когда он убрал с глаз челку, на лице показалась его знаменитая глупая улыбочка. – Я только хотел тебе сказать, что у тебя рюкзак открыт.

– Тебе что, моего велосипеда мало?

– Слушай, ну это же была просто шутка.

– То есть то, что у меня больше нет велика, для тебя шутка?

– О чем ты? Твои колеса валялись рядом, в кустах.

Я смотрел на него во все глаза.

Откуда мне было это знать?

– Ты что, их не нашел?

– Отстань от меня, Чип.

Прозвенел предупреждающий звонок: минута до начала урока.

– Ну же, чувак. Давай я помогу.

– Уходи.

Нельзя было рассчитывать, что Циприан Кузумано так просто мне поможет.

Он пожал плечами и поднялся с корточек.

– Ладно. Я предупрежу тренера Фортеса, что ты опоздаешь.

Я собрал свои записи в относительно ровную стопочку и сунул их между учебниками по экономике и геометрии.

Мой рюкзак не подлежал восстановлению. Когда порвался основной шов, отпали и лямки. Единственное, что еще было пригодным для хранения школьных предметов, – это передний карман, где лежали карандаши и ручки.

Прозвучал звонок на урок. Я связал оборванные лямки между собой, чтобы можно было перекинуть никуда больше не годную тушку рюкзака через плечо, собрал свои пожитки и поспешил в спортзал.

Тренер Фортес покачал головой, увидев стопку учебников и то, что осталось от моего рюкзака.

– Кузумано мне все рассказал, – проговорил он.

Почему учителя физкультуры всегда называют школьников по фамилии?

– Извините, тренер.

Почему школьники всегда называют учителей физкультуры просто «тренер», без фамилии?

– Все в порядке. Переодевайся.

У нас шли недели игр с сеткой: две недели бадминтона, две недели пинг-понга или настольного тенниса и грандиозное завершение – две недели волейбола.

Я в таких играх проявляю себя просто ужасно. Мне вообще не очень даются все виды спорта с мячом, хотя ребенком я играл в соккер. У меня лучше получается показать себя в тех видах спорта, где нужно хотя бы бегать, потому что бегаю я неплохо. Я вынослив и довольно быстр, что многих удивляет, потому что я немного полноват.

Ну. Не немного. Я полный, и точка. Именно поэтому Стивен Келлнер постоянно протягивает мне миску с салатом.

Как будто бы салат может так просто нейтрализовать вес, набранный из-за приема лекарств.

Как будто бы корень всех моих проблем таится в недостаточной дисциплинированности.

Как будто беспокойство по поводу веса не добавляет мне грустных мыслей, которых у меня и без того предостаточно.

Я переоделся в спортивную форму (черные шорты из легкой ткани и красную футболку команды школы Чейпел-Хилл по американскому футболу) и побежал на разминку. Я успел к самому концу приседаний, и теперь нам предстояло бегать по кругу в течение пяти минут.

На третьем круге со мной поравнялся Чип Кузумано.

– Привет, Да, – сказал он.

Мы были в стенах школы Чейпел-Хилл, в которой насаждалась политика нулевой толерантности в отношении травли, так что он не мог добавить второй слог и назвать меня Даше.

Я побежал быстрее, Чип не отставал, но по крайней мере он больше не улыбался.

– Я только хотел предупредить, что у тебя расстегнута молния. Не хотел портить тебе рюкзак.

– Как скажешь. По крайней мере выхлопные яички ты туда не спрячешь.

– И мне очень жаль по поводу твоего велика. Правда.

Я почти ему поверил.

Почти.