Дарий

Оройт давно ожидал посланца от Дария, поэтому, услышав про гонцов из Вавилона, он велел без промедления привести их в свою канцелярию. Сам поспешил туда же, снедаемый тревогой и любопытством. Вместе с Оройтом пришли двадцать его телохранителей. Все они были персами, как и старший секретарь, который развернул первый папирус и прочел Оройту его содержание.

Грамота гласила: «Царь Дарий, сын Гистаспа, из рода Ахеменидов, которому Ахурамазда помог сохранить от развала державу Кира и победить саков-тиграхауда, говорит так…»

Артафрен вручил секретарю второй папирус, перетянутый красной лентой.

Пока секретарь разворачивал свиток, Артафрен успел заметить, с каким почтением относятся телохранители Оройта к царским грамотам и тем более — к их содержанию.

Следующий папирус гласил: «Персы! Царь Дарий запрещает вам служить телохранителями Оройта».

Услышав такое из уст своего секретаря, Оройт от растерянности открыл рот. Удивление сатрапа переросло в негодование, когда его телохранители все как один сложили свои короткие копья к ногам Артафрена.

Артафрен же, увидев, что люди Оройта повинуются царскому приказу, ободрился и подал секретарю последнюю грамоту, в которой было написано:

«Царь Дарий повелевает персам в Сардах умертвить изменника Оройта».

Едва лишь телохранители услышали это повеление, они обнажили свои короткие мечи и убили сатрапа на месте.

Рабы и сокровища Оройта были доставлены Артафреном в Вавилон.

Дарий на радостях назначил своего младшего брата сатрапом Лидии.

Глава седьмая Силосонт, сын Эака

В ту же пору произошел вот какой случай.

Однажды Дарию доложили, что у ворот дворца вот уже несколько дней сидит странный человек, который называет себя благодетелем царя.

Стражи пытались прогнать чудака, который на фарси-то разговаривает еле-еле, а набивается в друзья к персидскому царю, но незнакомец пригрозил им гневом Дария, если ему нанесут хотя бы малейшую рану.

— Какого племени этот человек? — поинтересовался Дарий у начальника стражи.

— Кажется, он грек, — прозвучал ответ.

Дарий удивился еще больше.

— Кто этот грек, которому я обязан благодарностью? Ведь я лишь недавно занял царский трон, и за это время ни один грек не посетил меня. По-моему, я ничем эллинам не обязан. Впрочем, приведите этого человека. Я посмотрю, чего он добивается своими словами и своей настойчивостью.

Когда стражи ввели незнакомца в царские покои, а толмачи стали расспрашивать его, кто он и почему именует себя царским благодетелем, сидевший на троне Дарий никак не мог вспомнить, где он видел это лицо. В том, что они раньше встречались, Дарий был абсолютно уверен. Царь старательно напрягал память, воскрешая события последних нескольких лет. И только когда незнакомец назвал свое имя — Силосонт, сын Эака, — Дарий вдруг вспомнил давний эпизод из своей жизни.

Было это шесть лет назад.

Во время египетского похода, когда Дарий служил телохранителем Камбиза и как-то прогуливался по рынку в Мемфисе, ему повстречался греческий купец в красивом алом плаще. Дарий так прельстился плащом, что стал упрашивать купца продать его за любые деньги. На что грек ему сказал: — Я не продам тебе плащ, но могу подарить его, коли уж ты так хочешь его иметь. Но только и ты в будущем не откажи мне в просьбе, если я приду к тебе как проситель.

Дарию тогда очень понравился и поступок, и слова незнакомца. Он заключил с ним союз дружбы, узнав его имя и назвав ему свое.

Кто бы мог подумать, что несколько лет спустя судьба вновь сведет их вместе!

— Силосонт, я узнал тебя, — сказал Дарий, жестом удаляя стражу. — Ты сделал мне подарок, когда у меня не было никакой власти. Правда, подарок этот незначительный, но моя благодарность будет такой же, как если бы теперь я получил от тебя великий дар. Я помню наш с тобой уговор. Проси у меня щедрой награды. Я одарю тебя без счета золотом и серебром, дабы тебе не пришлось раскаиваться в том, что ты однажды сделал добро Дарию, сыну Гистаспа.

— Государь, не дари мне ни золота, ни серебра, но освободи и пожалуй мне родной город Самос, где ныне, после убийства Оройтом моего брата Поликрата, властвует наш раб, — ответствовал на это Силосонт. — Отдай мне этот город, государь, но только без кровопролития и не обращая жителей в рабство.

Дарий пожелал обсудить это за обедом, как было принято у персов.

— Будь моим гостем, друг мой, — сказал царь Силосонту. Кроме Силосонта вместе с Дарием обедали Аспатин и Отана.

Заведя речь о Самосе, Дарий стал расспрашивать Силосонта о его брате Поликрате, который был союзником Камбиза в войне против Египта.

— Я слышал много хорошего о тиране Поликрате, — молвил Дарий, — но одновременно и немало плохого. Что это был за человек? И чем он досадил Оройту, почему тот казнил его?