Дарий

Арсам извещал внука о том, что Вахьяздата возмутил множество простого народа и провозгласил себя мстителем за убиенного Бардию, а также спасителем державы Ахеменидов от засилья родоплеменных вождей и царских сатрапов. Поскольку Дарий отменил все послабления по уплате налогов, введенные Бардией, бедный люд толпами повалил под знамена Вахьяздаты, видя в нем единственного защитника от произвола и жестокостей сборщиков податей. К тому же у всех на памяти были недавние действия гаушаки, который во главе тифтаев без устали разыскивал скрывающихся от правосудия взяточников и казнокрадов, невзирая на их знатность.

В короткий срок Вахьяздате удалось собрать войско в двадцать тысяч человек. И хотя его воины были плохо вооружены, он тем не менее уже захватил около ста селений и несколько городов в Персиде. Военачальники Арсама пытались изловить изменника, но сами один за другим угодили в ловушку и были казнены Вахьяздатой, у которого повсюду были верные сторонники среди простолюдинов. Теперь Арсам собирался сам возглавить войско, дабы в одном решительном сражении покончить с Вахьяздатой.

Не менее тревожные известия приходили и из Мидии.

Гидарн сообщал Дарию, что все мидийские племена объяты смутой.

Среди мидян объявился некто Фравартиш, объявивший себя внуком царя Астиага. Мятежные мидяне собрали столь большое войско, что заняли все долины и перевалы вокруг Экбатан. Гидарн просил Дария прислать ему подкрепление.

Не успел Дарий прийти в себя от этих сообщений, как очередной гонец доставил ему еще одну тяжелую весть: восстала Маргиана. Во главе восставших стоял некий Фрада из местной знати, который вдруг объявил себя ни много ни мало Бардией, сыном Кира, якобы спасшимся от убийц.

Неспокойно было так же и в Бактрии, соседней с Маргианой сатрапии.

В довершение всего прибыли гонцы из Парфии: Гистасп взывал к сыну о помощи.

Парфяне и гирканцы вышли из повиновения. Собираясь в большие отряды, мятежники стали нападать на персидские гарнизоны, убивать царских сборщиков податей.

«Среди парфян выдвинулся какой-то пастух по имени Шавак, провозгласивший себя Бардией, сыном Кира, — сообщали гонцы Гистаспа. — Вокруг самозванца собралось немало его сторонников, готовых идти за ним в огонь и воду. Все свои указы Шавак подписывает не иначе, как «Бардия, сын Кира, царь Персии и стран».

Самым первым желанием Дария было немедленно оказать помощь сначала отцу, а затем и деду. Он уже решил собирать войска, однако вмешался вездесущий Гобрий.

— Возьми себя в руки, царь, — сказал он. — Ты владыка огромной державы, и не пристало тебе по первому зову мчаться куда-то сломя голову. У каждого из твоих сатрапов есть войско. Пусть каждый из них справляется с мятежниками сам. В ответ на призывы о помощи ты, мой зять, должен разослать повеления сатрапам восставших провинций как можно скорее переловить всех возмутителей спокойствия и в оковах доставить их в Вавилон. Вот это будет по-царски.

Гобрия поддержали те из царской свиты, кому меньше всего хотелось покидать здешние удобства в это ненастное время года. Таким образом, самые прозорливые и привыкшие к трудностям военачальники оказались в меньшинстве и не смогли настоять на немедленном выступлении в поход.

Соглашалась с отцом и Статира, заявившая мужу:

— Повсюду один ты все равно не поспеешь, Дарий. Пусть сражаются с восставшими те, кто так рвался в сатрапы. Прикажи им действовать! Тому же Гидарну, например. А отец твой и вовсе не должен взывать к помощи, ведь это по его милости, Дарий, в твоей свите собрались сплошь льстецы, завистники и трусы. Где ты наберешь столько храбрецов, чтобы спешить на помощь и в Мидию, и в Парфию, и в Бактрию?

Дарий и сам видел, что большинство его приближенных плохо владеют оружием и всячески сторонятся опасности. Им хочется сытой и спокойной жизни, они страшатся тягот утомительных переходов по горам и пустыням, боятся жестоких битв.

«Статира права, — с горечью думал Дарий, — с такими помощниками много не навоюешь. Эх, отец! Где же была твоя хваленая предусмотрительность?»

Царские писцы составили несколько копий царских указов, которые были разосланы тем сатрапам, в чьих областях вспыхнули мятежи. В этих указах Дарий сурово и беспрекословно приказывал им самим, без помощи извне, расправляться с восставшими безо всякой жалости.

Прошел январь, наступил февраль.

Вести о победах над мятежниками Дарию не поступали. Напротив, стало известно о поражении Гидарна и о провозглашении мятежниками Фравартиша царем Мидии. Узнав об этом, мидийские воины из царского войска открыто объявили, что уходят на родину.

«Теперь у нас есть свой царь, поэтому служить царю персов мы не намерены», — сообщили мидийские военачальники Дариевым полководцам.

Удерживать мидян силой Дарий не решился, поскольку не доверял вавилонянам. Кто знает, как поведут себя жители этого огромного города в сложившихся обстоятельствах. И Дарий сделал вид, будто сам отпускает мидян домой.

Впрочем, мидяне ушли не все. С Дарием остался Тахмаспада со своими быстроконными паретакенами.

Арсаму же удалось отбросить войско Вахьяздаты от Пасаргад.