Дарий

Илтани утвердительно кивнула и молча указала пальцем на дверь в смежную комнату: мол, нет ли там кого?

— Мы одни, — успокоила ее Статира. — Можешь смело говорить.

— Вынуждена тебя огорчить, моя милая, — промолвила Илтани со вздохом сожаления. — Атосса действительно беременна, это даже со стороны заметно.

— Так вот почему эта негодница последнее время не выходит из своих покоев, — Статира не скрывала своего раздражения. — Она ждет дитя. О боги, сделайте так, чтобы у Атоссы родился ребенок с двумя головами!

— До родов Атоссе еще далеко, — небрежно обронила Илтани, садясь на низкий табурет подле ложа. — За это время все может случиться. Выкидыш, например.

Статира прошлась по комнате, бесшумно ступая босыми ногами по мягким циновкам, обдумывая последние слова Илтани. Она была уверена, что та на ее стороне.

— Это было бы неплохо, клянусь Царпанит, — наконец вымолвила Статира. Но ведь Атосса наверняка бережет себя, ибо от этого ребенка зависит все ее будущее.

— Можно сделать так, что Атосса вдруг отравится чем-нибудь, — как бы между прочим заметила Илтани. — За щедрое вознаграждение, конечно.

— О, ради этого я не пожалею ни золота, ни серебра, — в мстительном азарте воскликнула Статира. — Так я могу на тебя рассчитывать, Илтани?

— Сначала я хотела бы увидеть задаток, — тоном ростовщицы заявила девица, и глаза ее алчно сверкнули.

— Сколько? — Статира пристально взглянула в смуглое лицо вавилонянки.

Илтани помедлила, слегка поведя черными бровями, затем сказала:

— Тридцать сиклей[87] серебра меня устроит.

— Получишь, — сказала Статира, — но не сегодня, а завтра.

— Тридцать сиклей сейчас и шестьдесят после, — уточнила Илтани.

— Не многовато ли? — Статира нахмурилась.

— Для такого дела в самый раз, — уверенно ответила вавилонянка. — Как ни поверни, а ведь это убийство царского сына. В случае чего Атосса не пощадит меня.

В душе Статира была вынуждена согласиться с Илтани.

— Хорошо, будь по-твоему.

Статира черпала средства на свои нужды из особого сундука, стоявшего в покоях ее отца. Из этого сундука Гобрий платил своим соглядатаям, которые тайно следили за настроениями местного населения. Сундук постоянно пополнялся за счет приношений вавилонских купцов, заинтересованных в том, чтобы Вавилон находился в составе Ахеменидской державы, огромные размеры которой позволяли торговым людям беспрепятственно торговать по всему Востоку. Уничтожение персами всех самостоятельных царств в Азии, Ливии и приморских землях избавило купцов от многочисленных таможенных пошлин. К тому же персы строили хорошие дороги, которые охранялись специальными военными отрядами, что гарантировало караваны от грабежей разбойников.

Однако в Вавилоне были и те, что желали возрождения Вавилонского царства. Этим людям казалось, что время для этого самое подходящее, ибо персидский царь Дарий увяз в подавлении мятежей по всей стране.

Как всегда, Статира отправила к отцу своего доверенного евнуха с просьбой выдать ей тридцать сиклей серебра, якобы на благовония и наряды. Евнух принес деньги, но вместе с тем заявил своей госпоже, что денег больше нет и впредь она не сможет на них рассчитывать.

— Это почему еще? — недовольно спросила Статира. — Неужто из-за козней Атоссы?

— О госпожа, — зашептал евнух, — прошел слух, что в городе Сиппаре объявился самозванец, выдающий себя за сына последнего вавилонского царя. Твой отец намерен увеличить войско за счет наемников и выступить в поход на Сиппар. Когда я пришел к нему за деньгами, он как раз отдавал распоряжения военачальникам. Чует мое сердце, госпожа, скоро начнется война.

— Хватит ныть! — прикрикнула на евнуха Статира. — Убирайся!

Неприступная твердыня дворца, обнесенного стеной с мощными башнями, многочисленная стража у всех входов и выходов, то почтение, с каким обращались к Гобрию даже самые знатные вавилоняне, создавали у Статиры впечатление незыблемости персидского владычества в Вавилоне. Какой еще там выискался сын царя Набонида? Или вавилонянам мало примера печальной участи Нидинту-Бела!

«Мой отец, как и Дарий, разобьет любого самозванца», — сказала себе Статира и успокоилась.

Ее больше занимали предстоящие через три-четыре месяца роды Атоссы. Поэтому Статира без промедления вручила Илтани задаток, пообещав заплатить и остальное, коли у Атоссы случится выкидыш.

Интриганка сообщила Статире, что у нее есть такое зелье, отведав которого, Атосса либо лишится рассудка, либо больше не сможет иметь детей.

Мстительную Статиру устраивал любой исход.

Тем временем Гобрий, собрав войско, выступил к Сиппару. В Вавилоне был оставлен военачальник Гадат, которому строго-настрого было приказано держать все городские ворота на запоре.

Статира ждала вестей от Илтани, но дни проходили за днями, а девица все не появлялась в ее покоях.

Как-то за обедом Пармиса поведала Статире, будто бы Атосса сокрушается, что пропала служанка, которая ухаживала за ее волосами. Стража и слуги обыскали весь дворец, но девушку, племянницу садовника, так и не нашли.

— Эту служанку случаем звали не Илтани? — встревожилась Статира.