Дарио

Оливия Торн Дарио

Серия: «Короли Мафии». Книга первая

Перевод:Julia Ju

Редактура: Ольга Зайцева

Вычитка: Виктория Морозова

Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Оформление:Ленчик Lisi4ka Кулажко

Переведено для группы: vk.com/stagedive

Глава 1

Алессандра

Я жила тихой и скучной жизнью, работая в крошечном кафе моего отца в Тоскане…

До той ночи, когда он вошел в кафе.

Il Mostro.

«Монстр».

Дьявольски красивый мафиози Дарио Розолини.

Он и его братья управляли этим регионом Италии… и брали все, что хотели.

Видимо, Il Mostro посчитал, что это относилось и ко мне.

С самого начала он дал понять своим братьям, что я — его, и ТОЛЬКО его.

Но до встречи с ним меня оберегали — я была доброй католичкой.

Теперь же я столкнулась с самим дьяволом.

Единственное, что меня защищало — это обещание, данное им моему отцу…

В ту же ночь он увез меня в свое мрачное сказочное поместье.

Не имело значения, сколько соблазнов будет на моем пути, я поклялась никогда не поддаваться.

Не только потому, что боялась его — хотя боялась…

Но потому, что в глубине моей души росло желание…

Он стал самым большим желанием в моей жизни…

Огнем, который грозил поглотить меня, как адское пламя.

Но я знала, кто он.

Мафиози. Убийца.

Он — Il Mostro… зверь… сам дьявол.

И как бы сильно я его не хотела…

Если я уступлю ему, это погубит меня навсегда.

Глава 2

Я жила недалеко от городка под названием Менсано, примерно в часе езды к югу от Фиренце, который вы, вероятно, знаете как Флоренцию.

Менсано — крошечное, но красивое местечко. Это средневековая деревня, обнесенная стеной, с которой открывался вид на великолепные поля Тосканы. Внутри городских стен жило около двухсот человек.

Но я жила даже не в Менсано. А возле горной дороги, ведущей к деревне.

Мой отец держал кафе, которое посещали местные жители и немногочисленные туристы, проезжавшие мимо по пути в другие места.

Моя мать умерла, когда мне исполнилось всего двенадцать лет, и с тех пор я была его единственной помощницей в кафе. Он готовил те немногие блюда, которые мы предлагали в меню, а я обслуживала клиентов.

Это была одинокая, скучная жизнь.

Я любила отца, но это было не то, чего я хотела для себя.

Мне было двадцать лет. Я надеялась уехать, когда закончу школу в восемнадцать, возможно, даже во Флоренцию! Но у меня не было достаточно денег.

А отец умолял меня остаться. Без моей помощи кафе разорилось бы, потому что он не мог позволить себе платить кому-то еще.

К тому же он сказал, что без меня умрет от одиночества, и это разбило мне сердце.

Поэтому я осталась.

И все же я жаждала чего-то — чего угодно — другого.

Вскоре я поняла, что нужно быть осторожней в своих желаниях.

Мы жили с папой над кафе. Ближайшей соседкой была шестидесятипятилетняя вдова, которая каждое утро проходила четверть мили, чтобы выпить кофе и пофлиртовать с моим отцом.

В свои пятьдесят один папа выглядел намного моложе ее. Он был старше моей матери, и я родилась у него достаточно поздно (по крайней мере, по сравнению с тем, что было принято в сельской Италии).

Несмотря на шесть лет флирта, вдова так ничего и не добилась.

Папа горячо любил мою мать и до сих пор каждый день оплакивал ее уход.

Иногда мне казалось, что моя собственная жизнь закончилась вместе с ее жизнью.

Семь дней в неделю я принимала заказы на кофе, выпечку и иногда еду.

По воскресеньям я ходила пешком в церковь в Менсано на мессу, потому что мы были слишком бедны, чтобы приобрести машину. Возвращаться мне приходилось тоже пешком, торопясь пообедать в кафе.

Мой отец не был набожным. Он никогда не посещал мессу и, несмотря на мои жалобы, заставлял меня работать по субботам.

Каждое воскресенье я шутила:

— Из-за тебя мне придется провести лишний год в чистилище…

— Разве ты не слышала, Алессандра? Папа Римский давно избавился от чистилища, — дразнил он меня. — И ты не делаешь ничего ужасного, чтобы попасть в ад, так что все в порядке.

— Это потому, что здесь невозможно сделать ничего такого, что было бы достаточно плохо для ада.

Я и не подозревала, что что-то «достаточно плохое» само придет и найдет меня.

Это был вечер понедельника. Я помнила этот день, потому что было странно, что в понедельник в кафе ужинал кто-то, тем более незнакомый.

Ему было около тридцати лет, он был уродлив, как жаба с толстыми губами. По его акценту я поняла, что он с севера, далеко от Флоренции. Когда он вошел, то потребовал столик, за которым мог бы сидеть, прислонившись спиной к стене.

Он производил впечатление грубого и неотесанного человека, и у него была отвратительная манера пялиться на мою грудь, когда он со мной разговаривал. Всегда одеваясь очень консервативно, я не провоцировала его взгляды, но он все равно смотрел на меня, как на кусок мяса, от чего у меня бегали мурашки по коже.