Дарю игру

Центральный нападающий П. Мшвениерадзе, вратарь Б. Гойхман и тренер московского «Динамо» Н. И. Малин

Он был очень скромным человеком. До пятьдесят первого года ютился со всей семьей в тринадцатиметровой комнатенке большой коммунальной квартиры. Потом, опять-таки благодаря стараниям Петра, перебрался в отдельную двухкомнатную квартиру и сам не знал, чем больше счастлив — новым жильем или преданностью ученика. Сын Малина, ныне известный тренер Николай Николаевич Малин, вспоминает, что не было вечера, чтоб тренер и ученик не поговорили перед сном по телефону.

А ведь их отношения могли сложиться и по-другому. Мшвениерадзе пришел в команду если не зрелым, то уж, во всяком случае, известным игроком. И было ему в ту пору всего двадцать лет — возраст далеко не всегда адекватной самооценки. Игрок Малин, напомню, был старше его более чем вдвое.

А когда он вернулся в команду тренером — молодым, неопытным — Мшвениерадзе был уже безусловно лидером в ней, непререкаемым авторитетом, ведь позади у него десятки матчей за сборную, олимпиада. Сколько же нужно было благоразумия, здравого смысла, такта с обеих сторон, чтобы этот союз оставался незыблемым и плодотворным.

Оба считали, что коллектив не может и не должен быть однородным. В команде нужны люди разного темперамента, склада характера, эмоциональной заряженности и игрового стиля. На каждый «выступ» должно приходиться «углубление». Как подогнать одно к другому? Если удастся, это будет добротно собранный механизм — единый, монолитный коллектив со своим стилем, почерком, лицом.

Разноплановость игроков — это непременно и человеческая разнохарактерность. Юрий Григоровский был упрям и трудносговорчив, но прямодушен и откровенен. Борис Гришин — молчалив, сдержан, весь в себе. Новиков не обладал сильным характером, а потому легко поддавался влиянию. Ему требовалось особое внимание, зоркий глаз. Шидловский поначалу был вообще непонятен, никак себя не проявлял. Но тренер и капитан умели разглядеть задатки в каждом, а затем развивать их. И если спортсмен оставался в коллективе, то, значит, он нашел свою игру. И нашел себя. Таковы корни громкого и долгого успеха ватерпольного коллектива московского «Динамо». Николай Иванович Малин руководил им ровно двадцать лет, вплоть до своей кончины. За эти годы динамовцы девять раз становились чемпионами страны. После его смерти тринадцать лет минуло, прежде чем им снова (в 1985 г.) удалось завоевать этот титул.

С тренером у капитана бывали и разногласия. Особенно по поводу ввода в состав команды молодых игроков. В 1955 году в резервном составе появился совсем еще молодой полузащитник Анатолий Карташов. И вот перед решающим матчем чемпионата страны с армейцами капитан попросил Николая Ивановича поставить Карташова на игру. Тренер удивился, поначалу даже возмутился: «Как можно в таком важном матче испытывать судьбу?»

Но Петр не уступал: «Я внимательно за ним наблюдаю. Парень тонко чувствует игру, позицию, отлично подыгрывает, хорошо обороняется. И характер — то что надо». В общем, убедил. Карташов отыграл хорошо и с того матча прочно вошел в основной состав динамовцев, а затем и сборной команды страны, много лет был одним из лучших ее игроков.

Подобная история произошла и с восемнадцатилетним Юрием Григоровским в 1957 году, и опять же перед решающим матчем с армейцами. Григоровский, будучи уверенным, что играть ему в тот день не придется, даже немного опоздал на предматчевое собрание команды. Явился и узнал, что ему сейчас выходить на поле. И на этот раз Мшвениерадзе одержал верх в споре со старшим тренером. Великолепный дуэт Мшвениерадзе — Григоровский принес потом немало пользы не только в «Динамо», но и в сборной. Многие считают, что таких дуэтов в нашем водном поло больше не было.

Григоровский вспоминает, что у его партнера кроме других игровых достоинств было и еще одно удивительное качество: он всегда чувствовал, когда Юрий подустал, когда нужно взять игру, пусть даже игровой эпизод на себя, подстраховать, поплыть за мячом… Он так и не понял, как, каким чутьем капитан улавливал, постигал это.

Однажды в грузинском сатирическом журнале «Нианги» появилась серия рисунков. Некий приехавший в Москву тбилисец забрел на ватерпольный матч. И услышав по радио состав одной из команд, подумал: «свои» и стал неистово их поддерживать. Но оказалось, что болеет он за чужую команду, его сбили с толку грузинские фамилии московских игроков.