Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Это же сколько денег Дариус на нее потратил, с ума сойти можно! Как бы они пригодились, им же жизнь с нова строить, ну где у него ум? Нет, пожалуй, серьги он правильно сделал, что купил, уж очень они красивые, — рассматривала их Элика по очереди в крошечном зеркальце, в котором и лицо то полностью не умещается, — но остальное то зачем? Куда это все в Лоринте надевать, по воду?

— А вот по воду во всем этом и пойду! — нахмурив брови и решительно сжав губы, подумала Элика. — Пусть все увидят, что помнит меня мой мужчина, не забыл, как только с глаз долой.

И она обязательно его дождется. Вон, даже лучшая подруга, Марисса, уже пару раз намекала, что пора бы и успокоиться, мол, на словах они все одинаковы, им лишь бы свое. Есть, мол, один парень, которому плевать на молву, и он хоть завтра с ней, Эликой, под венец согласен. Это она, конечно, об одном из своих братьев намекает, видела она, как тот на нее смотрит. Так вот, пусть и Марисса посмотрит!

Платье оказалось ей впору.
'Недаром же он столько времени меня к себе прижимал, должно быть, все запомнил', – улыбнулась девушка.
Только подол бы чуть покороче, чтобы сапожки тоже были видны. Но укоротить его рука не поднимется, там такая красивая вышивка понизу идет. К тому же и времени нет, стемнеет скоро. Да и не в подарках дело. Дело в том, что Дариус не забыл ее, помнит о ней, любит. Хотя денег все равно жалко.
'Это же сколько на них нужных в хозяйстве можно было купить? — думала Элика, выливая под куст смородины полное ведро, принесенное ей не так уж и давно — иначе не с чем к колодцу идти будет. — Пусть и не бесприданница она, достаточно у нее имеется для того, чтобы в чужой дом не стыдно войти, но когда деньги лишние были?'
Элика шла по улице Лоринта, ловя на себе взгляды: и любопытные, и восхищенные, и завистливые, но думала совсем не о том, какое впечатление она производит в новом наряде.
'Эх, Дариус, Дариус, мог бы догадаться и весточку с торговцем передать, хотя бы пару строчек. Она бы для меня нисколько не дешевле твоих подарков была'.
Затем Элика вдруг подумала — Дариус не знает, что грамоте она обучена, не было у них об этом разговора. Дедушка Сол ее и обучил, у них в доме и книги есть, причем не одна, и не две даже.
После чего ей в голову пришла новая мысль:
'А что, если сам Дариус грамоте не обучен? Потому и не написал ничего. Хотя нет, не верится, ведь он такой!.. Так много знает, вон, как интересно о звездах рассказывал, и о тех местах, где побывать успел. И руки у него сильные, но в тоже время такие нежные, как он ими обнять может, а целует как!'
'Особенно это к грамоте относится', – улыбнулась Элика.
И встреченный ею парень расцвел, приняв улыбку очень красивой девушки на свой счет. Долго же ему в эту ночь не удастся заснуть, вспоминая блестящие глаза, плавные изгибы тела и высокую грудь. А главное, ее улыбку, как будто бы предназначенную ему. Да точно ему, кому же еще она могла улыбнуться, ведь рядом с ним не было никого, какие тут могут быть сомненья?

* * *