Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Лишь сам он знал, чего стоило ему не сорваться на бег, крича во все горло имя девушки, что само рвалось с его губ, и не броситься в туда, в темноту подворий, пытаясь найти ту, что спасла ему и его людям жизнь только потому, что жила на свете.

Он успел пройти еще несколько шагов, когда им навстречу устремилось с десяток ночных убийц, не жалеющих никого, даже детей.

Дариус дернул левой рукой, выбрасывая вперед гвизарму и, дождавшись момента, когда вток древка упрется в ладонь, сделал резкий оборот, придавая гвизарме ускорение. Гвизарма полетела немного боком, но в тело варисурга вошла как надо, заставив его упасть на колени.

Щелкнул арбалет Галуга, прозвенела тетива лука Биста, и мимо Дариуса с ревом пронесся Ториан.

Тор с ходу обрушил удары направо и налево, снова действуя глефой как секирой на очень длинной рукояти, и Дариус бросился ему на помощь, обходя варисургов сбоку, чтобы не попасть под его удар.

Сзади продолжал щелкать тетивой лук Биста, а Галуг, истратив последний болт, отбросив бесполезный арбалет в сторону, присоединился к атакующим варисургов Дариусу с Торианом, действуя теперь уже коротким мечом.

На какое-то время варисурги дрогнули, но преимущество в численности и длине оружия вскоре дало о себе знать.

Вздрогнул Ториан, пропустивший выпад гвизармой, скользнувший ему по ребрам, прикрытым лишь тонкой тканью доходящей почти до колен рубахи, и хорошо было только то, что на этой стороне лезвия не было крюка, обязательно бы уцепившегося ему за бок. Галуг, едва не пропустивший удар острия в лицо, отступил на безопасное расстояние, отчаянно показывая, что вот-вот бросится в атаку, понимая, что так и не сможет решиться.

Бист, расстрелявший остаток стрел, присоединился к остальным, держа саблю двумя руками и даже успевший перерубить древко у одной из гвазирм, тоже не лез вперед, уж слишком устрашающе смотрелись выстроенные им навстречу гвазирмы варисургов.

— Назад! — крикнул Дариус, понимая, что еще несколько мгновений и их сомнут, но, вместо того, чтобы показывая пример, отступить первым, метнулся в сторону врага. Он поставил своих людей в такую ситуацию, и теперь ему предстояло из кожи вон вывернуться, чтобы дать им время уйти.

Дариусу удалось сблизиться с варисургами не получив ни одной царапины, а дальше наступило то, что Сторн называл Духом Мароха, а сам он 'кровавым туманом'.

В глазах его действительно было красно то ли от близкого пламени пожарища, то ли от прихлынувшей в голову крови, когда ярость ослепляет настолько, что все вокруг кажется происходящим в пелене красного цвета, когда звуки голосов превращаются неразличимый гул, а лязг сталкивающихся клинков в единый протяжный звон.

Уклон, удар обухом топора по локтю варисурга наотмашь, нырок под бьющую руку следующему, выход ему за спину, по пути чиркнув по шее зажатым в левой руке кинжалом, поворот, удачно разминувшись с бликующим в пламени пожара широким лезвием гвазирмы.

Удар с потягом в подколенный сгиб, заставивший варисурга рухнуть на одно колено, снова поворот с ударом локтем в горло, пара быстрых шагов, удар кинжалом под вздох, подшаг к попятившемуся варисургу и опять удар.

Боль от пореза в плече, шаг навстречу, казалось, несущую неизбежную смерть гвизарме, чтобы отвести ее в последний миг клинком кинжала, использованного вместо щита, и вот оно, лицо рычащего варисурга, мешком свалившегося под ноги с почти отсечённой головой после удара лезвием топора.

На варисургов, ошеломленных от неожиданно оказавшегося среди них вихря, несущего вокруг себя смерть, в новую силу ударили Ториан с Бистом и Галуг.

Затем их атаку поддержали сыновья старого Анлея, и сам Анлей, с залитым кровью лицом, что-то гневно орущий, другие жители Лоринта, воспрянувшие духом после произошедшего на их глазах избиения, и варисурги окончательно дрогнули. Отступая шаг за шагом, они пятились по улице и, в конце концов, их отход превратился в бегство.

Бежавших варисургов не смотря на все усилия Дариуса, преследовать не стали, слишком уж разошелся пожар, грозивший уничтожить весь Лоринт.

Воды из колодца не хватало, и тогда Ториан вместе с сыновьями Арлея проделали в изрядно подгнившем со стороны озера частоколе изрядную дыру, сквозь которую встроившиеся цепочкой жители Лоринта и передавали друг другу наполненные ведра. Селение все же отстояли, и лишь треть домов пламя успело охватить так, что тушить их оказалось делом бесполезным.

Дариус, изредка вздрагивая всем телом, сидел на том самом бревне, где так недавно они сидели вместе с Эликой, безучастно глядя на происходившее вокруг него, все еще сжимая в руке топор с искалеченным лезвием. Кровь заливала его с ног до головы, и даже на губах чувствовался ее солоноватый привкус, привкус чужой крови. Затем, словно опомнившись, он посмотрел на безнадежно испорченный топор, и отшвырнул его далеко в сторону.

Люди проходили мимо него с опаской, ведь кто-то из них видел сам, а другим уже успели рассказать, что смог сотворить этот человек.

Наконец, к нему подошел Ториан, присел рядом, обняв рукой за плечи и сказал: