Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Бородатых среди варисургов множество, и с длинными бородами и едва прикрывавшими подбородок, но Дариус даже не сомневался, что Бист поймет, о ком идет речь.

Во-первых, другой такой бороды никого у варисургов нет: широкой, длиной едва ли не до живота. Ну и главное: этот бородач среди жрецов явно главный, а Бист должен увидеть это ничуть не хуже его самого.

Щелчок тетивы лука Биста раздался сразу же, и бородач начал заваливаться набок.

Дальше обе стороны с ревом бросились друг на друга, за какие-то мгновения преодолев разделяющее их расстояние.

Глава 8

'Как же они все-таки горячи, женские тела', - думал Дариус, чувствуя жар тела крепко прижавшейся к нему девушки.

Затем ему пришла в голову новая мысль:

'А что, мне приходилось обминаться с голым мужиком, чтобы почувствовать разницу?'.

Он представил себе, что крепко обнимает голого Ториана или Галуга, и едва удержался от того, чтобы не засмеяться в голос, настолько мысль показалась ему нелепой. Элика подняла голову с его груди, посмотрела на него и вдруг спросила:

— Дариус, а там… в логове варисургов… страшно было?

Затем вздрогнула всем телом, вероятно вспомнив о том, что ей пришлось пережить, и прижалась к нему еще крепче.

'Страшно? Нет, в их логове совсем не было страшно, — Дариус погладил девушку по голове. — Страшно было раньше, когда я боялся тебя потерять'.

* * *

Когда они сошлись с варисургами на горном лугу, все закончилось довольно быстро. При помощи Ториана и Биста ему довольно легко удалось прорвать строй жрецов по центру, что здорово облегчило задачу.

Возможно, победа далась бы им значительно труднее, но варисурги почему-то быстро потеряли веру в победу. Нет, сопротивлялись они ожесточенно, отлично понимая, что пощады не получит никто. Но именно сопротивлялись, а не пытались повернуть исход сражения в свою пользу. В итоге они уничтожили их всех, потеряв при этом всего одного человека — снова брата Кверия и Мариссы, уже третьего за этот день, если считать того, что погиб в ночном Лоринте.

И тут для Дариуса началось самое неприятное. Воодушевлённые второй легкой победой подряд, лоринтцы желали немедленно отправиться в долину варисургов, чтобы уже окончательно избавиться от ненавистных им жрецов.

Сердцем Дариус отлично их понимал. Если оставить все как есть, то кто может обещать, что варисурги вновь не нападут на Лоринт, вскоре после того, как сам он и его люди его покинут. А тогда для его жителей все сложиться совсем по-другому. Да и неуютно будешь себя чувствовать когда, возможно, из-за деревьев расположенного рядом с селением леса внимательно наблюдают горящие жаждой мести глаза варисургов. В лес пойдешь, и что, от каждого куста шарахаться? А женщины? как их в лес отпустить без присмотра? Лес — он ведь тоже кормилец: дичь, грибы, орехи, ягоды.

Ну и еще одно. Почему-то всегда считалось, что у варисургов очень много золота, оставшееся у них после былого могущества. И вот оно, рукой подать, два-три дня пути. Ну и что, если в долине варисургов еще полно? Наемников всего четверо, и со сколькими им удалось уже справиться, причем на всех четверых две царапины.

Дариус ясно читал эти мысли в глазах лоринтцев, но сделать с собой ничего не мог. Он устал, устал так, что единственным желанием было свалиться в траву и спать, спать. И только мысль о том, что посланный им Кверий вскоре должен привести девушек, среди которых и Элика, держала его на ногах.

И еще он устал убивать. За сегодняшний день он убил больше, чем за все время с той поры, как впервые взял в руки настоящий, боевой меч. И пусть варисургов трудно назвать людьми, они давно перестали им быть, но на душе спокойствия не было.

К Дариус подошел Тверг, еще один из братьев Кверия.

— Онор, когда выступаем? — спросил он так, как будто вопрос с походом в долину варисургов, был уже решен.

— Гонорт, — поправил его Дариус. — Я — гонорт.

'И когда мне это дворянство успели присвоить, — подумал он. — Онор — обращение к благородному, и уж не сам ли Тверг меня им сделал?'.

Он нашел взглядом Галуга, перебирающего доставшиеся от варисургов стальные арбалетные болты. Причем он рассматривал их так сосредоточенно, поднося каждый из них чуть ли не к самому носу, что пришлось его окликнуть.

— Галуг!

— Слушаю, гонорт, — охотно откликнулся тот, вставая на ноги и приближаясь к Дариусу.

— Скажи, Галуг, ты запомнил дорогу к варисургам? — Спросил его Дариус, когда тот подошел к нему.

— Дорогу? Дорогу… Ну, в общем, это где-то там, — махнул он рукой в направлении юга.

Лицо у него при этом показалось Дорвану каким-то виноватым.

'Я не виню, тебя Галуг, — подумал Дариус, всматриваясь в ту сторону, откуда должны бил появиться Кверий с девушками — что-то они задерживаются. — Тогда нам всем было не до того, чтобы запомнить дорогу, единственной мыслью тогда было — спастись от них. Когда руки отрывались от тяжести носилок с Тациром, глаза заливал жгучий пот, а за каждым кустом мерещились враги'.