Дариус Дорван. Наемник

— Первого долузсца я убил в четырнадцать случайно. Вот тогда действительно было страшно. Он мне год потом снился. Часто снился, почти каждую ночь. Вот он заносит надо мной саблю, а я не успеваю ничего сделать. А с этими… С этими было проще.

Весь остаток дня Дариус молил только об одном: чтобы его сегодня не вызвали к барону. Иначе он может оказаться за стенами замка, и попасть в Западную башню ему будет значительно сложнее.

«Хотя веревку я тогда смогу и сам себе по вкусу подобрать», — усмехнулся он.

К принесенному Сахеем ужину он едва притронулся, лишний раз вспомнив о Ториане и о его вечно волчьем аппетите.

Неожиданно заявившийся уже в потемках Галуг застал Дариуса копающимся в своих вещах и напевающим себе под нос мелодию с грустным тягучим мотивом.

— Слышал, что случилось с Тором? — поинтересовался Дариус, на миг оторвавшись от своего занятия.

— Потому и вернулся, — пожал плечами Галуг.

Выглядел он хорошо. Обычно после каждой пьянки лучник отходит долго, страдая страшной изжогой и головными болями.

«Или на этот раз ему повезло, или Кабир на совесть выполнил свое обещание», — усмехнулся Дариус, извлекая на свет то, что искал, — похожее на балахон одеяние темного, практически черного цвета с капюшоном, почти такое, как носят жрецы, но более короткое, всего лишь по колено. Если не надевать капюшон на голову, завернув его за ворот, и подпоясаться, то получится вполне обычная рубаха, по крайней мере, в темноте.

И еще у воротника очень длинные и широкие концы, доходящие чуть ли не до пояса. Их тоже можно спрятать за ворот, а при необходимости обернуть вокруг головы, завязав сзади узлом. И тогда они прикроют лицо до самых глаз.

Поднеся балахон к лицу и принюхавшись, Дорван сморщился: ткань залежалась и потому пахла не очень приятно. Да и сам балахон старый, с многочисленными порезами и прорехами, тщательно заштопанными, латка на латке.

Ничего, он не к женщине собрался. Зато на рубахе нашито множество карманов для разных полезных вещей. Правда, этой ночью они ему не понадобятся.

Задача у него — освободить Ториана. И сделать это надо так, чтобы при этом никто не пострадал.

— Ты собираешься его освободить, — полуспрашивая-полуутверждая, произнес Галуг.

— С чего ты так решил? — Дариус взглянул на лучника.

Тот лишь усмехнулся:

— Гонорт, я слишком хорошо тебя знаю. Именно поэтому и вернулся, чтобы помочь.

Удивительно, но сейчас Галуг почти не шепелявил.

— И зря вернулся. Кстати, как ты попал в замок? Ворота должны быть уже закрытыми, — взглянул Дариус на темное небо за окном.

— В самый последний момент успел. Пускать не хотели, велели, чтобы утром приходил. Ну, я и сказал, что я твой человек и ты меня ждешь. Подействовало.

Галуг почему-то улыбнулся.

— И все-таки зря. Помочь ты мне не сможешь, а если что-то пойдет не так и начнется переполох, тебе будет трудно выбраться из замка.

— Дариус, когда ты наконец поймешь, что ты не один у нас герой. — При свете потрескивающего фитилем масляного светильника было видно, как Галуг поморщился. — Ториан мне тоже дорог. А то, что мы с ним постоянно ругаемся, нравится нам обоим.

— Я не герой, Галуг, — мягко возразил Дариус, — далеко не герой. И я делаю только то, что считаю себя обязанным сделать. И будь все по-другому, я бы сам обратился к тебе за помощью. Но не в этот раз.

Действительно, Галуг чувствовал себя в лесу как родной, но здесь, в замке, все не так, как там, за стенами, и он может стать только помехой. Это разные вещи: незаметно красться среди деревьев, или в поле, или еще где, чтобы не треснул под ногой сучок, травинка не колыхнулась, вода не выдала плеском, и делать то же самое в замке, где полно народу на каждом шагу.

— Значит так, Галуг. — Теперь слова Дариуса звучали уже как приказ. — Ты остаешься здесь, в комнате. Если все пройдет нормально, Ториан просто исчезнет из замка, и мы как будто бы будем здесь ни при чем. Но если поднимется шум — захватишь мой лук и саблю (больше ничего брать не нужно) и выберешься из замка вон там, — указал он рукой в окно. — В том месте стена не слишком высокая — необходимости нет, сразу у подножия начинается круча, а внизу река. Глубокая река, так что, если сорвешься со стены, скользнешь по круче — и в воду. Ты уж поосторожней в воде, — вспомнил он, что Галуг почти не умеет плавать. — И вещи мои не утопи.

Само место найдешь легко: каменный пристрой у стены под черепичной крышей, и сразу около него дерево растет. Охраняется этот участок не очень тщательно, и зря, там не только из замка можно выбраться, но и попасть в него не сложно. Если бы меня сегодня из замка выперли, именно там я бы обратно и полез, — улыбнулся он.

— Гонорт… — Галуг попытался что-то возразить, но Дариус жестом заставил его умолкнуть: