Дарк

Я услышала женский пронзительный крик, звуки ударов, мужской смех и шлепки одного тела о другое. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что за вот той железной дверью насиловали женщину. У меня перед глазами потемнело, и я отключилась. Пришла себя, лежа на бетонном полу. Крики не стихали, и я зажала уши уже свободными руками, только чтобы не слышать того, что происходило за стеной. Но до меня все равно доносились звуки. Когда женщина перестала кричать, я подумала, что все закончилось и отняла руки, но тут же пожалела об этом. Ее крики превратились в хрипы, всхлипывания и какие-то неестественные хлюпающие звуки. У меня на голове в прямом смысле шевелились волосы от осознания того, что делают с этой женщиной. Я слышала несколько мужских голосов, и воображение само рисовало то, насколько страшно было бедняжке за стеной.

Я раскачивалась из стороны в сторону час за часом, слыша звуки, которые никогда уже не сотрутся из моей памяти. А потом внезапно все стихло. Как будто кто-то отключил звук. На мгновение мне даже показалось, что я, наверное, лишилась слуха. Но нет, просто те, кто делал это с женщиной, уже закончили. Страшная мысль поразила меня: ты следующая, Айви.

Когда тяжелая железная дверь с грохотом распахнулась, я забилась в угол и прикрыла голову руками.

«Пожалуйста, не надо, умоляю» – мысленно просила я, пытаясь стать как можно менее заметной в своей камере.

– Заносите, – скомандовал мужской голос, и через минуту недалеко от меня бросили тело небрежно, словно мешок картошки.

Я опасливо посмотрела на нее и ужаснулась. Женщина была голой, все ее тело было покрыто синяками, кровоподтеками и порезами. Казалось, что из каждой ее поры сочится кровь. Она не стонала, не плакала. Отключилась. И я даже немного порадовалась за нее в тот момент. Потому что ничего не чувствовать во время акта насилия – это счастье. Ее лицо скрывали спутанные, покрытые грязью и кровью волосы, ногти были поломаны. Вероятно, она сражалась за свою свободу и честь. Жаль только, что проиграла.

Через минуту в проеме показалась мужская фигура, а потом в камере включили тусклый свет. Я узнала его сразу. Дамиан Кенвуд. Посланник Дьявола на Земле. Мерзкая тварь, которую ненавидит целый город, но ничего не может с ним сделать. И этого подонка родители Одри решили сделать ее мужем. Циничные твари.

– Айви. Сладкая девочка. Ну привет. Сколько мы не виделись? С того приема, когда ты отказала в браке моему любимому дяде? – на распев произнес он, и мое лицо перекосило от ненависти. Он подошел ближе и, поставив палец мне под подбородок, приподнял лицо так, чтобы я смотрел на него. – Скучала по мне?

Кенвуд сделал шаг назад, достал телефон и сделал мое фото. Потом что-то напечатал и снова убрал в карман.

– Как твои дела? – спросил он, мерзко улыбаясь, и вытянул кляп у меня изо рта. Потом развязал руки и снова отошел немного.

– Пошел ты! Тварь! Животное! Мерзкая скотина! – выкрикнула я и тут же пожалела о своих словах, потому что он ударил меня наотмашь, и моя голова врезалась в бетонную стену. Боль пронзила виски, и я почувствовала, как лопнула губа и из нее тонкой струйкой по подбородку потекла кровь.

Дамиан отошел на два шага и снова внимательно посмотрел на меня.

– Странные вы, женщины, существа. К вашим ногам кладешь весь мир. Даришь вам драгоценности, шмотки, целые состояния, но вам все равно мало. А знаешь, почему? Потому что вы ненасытные алчные суки. Тебе плохо жилось у Дарка? Почему ты свалила?

– Не твое собачье дело, – рявкнула я, вытирая губу тыльной стороной ладони.

Айви! Заткнись! Не провоцируй! Но уже было поздно. Дамиан подскочил и пнул меня ногой в живот. Меня скрутило, и я хватала воздух широко раскрытым ртом. Боль пронзила все тело, я сжалась в комочек на холодном полу, пытаясь отдышаться. Меня еще никогда не били и это оказалось охренительно больно. До тошноты и головокружения больно.

Меня била мелкая дрожь от страха и болезненных ощущений, когда Дамиан вновь заговорил.

– Я обменяю тебя. – Я приподняла голову, чтобы посмотреть на этого безумца. – Твой папаша, Айви, оказался слабаком и придурком. Я уже давно говорил ему, что ты стала для Дарка любимой игрушкой. И он согласится забрать тебя в обмен на свой клуб.

– Дарку нет до меня никакого дела, – прохрипела я.

– Ошибаешься, малышка. По словам Стеллы, Дарк еще никогда так не привязывался к своей… как он там вас называет? Подстилке? Так вот Стелла говорит, что ты стала первой, из-за кого он не видит остальных женщин. Что же в тебе такого, Айви, что ты так покорила нашего непробиваемого Дарка? М? – Он подошел и силой усадил меня, привалив к стене спиной. У меня не было сил сопротивляться. Кенвуд внимательно осматривал мое лицо мутными глазами. Этот мудак был под кайфом. Безумный взгляд, который пугал не хуже действий, потому что в таких случаях никогда не знаешь, чего от человека ожидать. – Может, у тебя золотая киска? Я вот думал, что у моей невесты она золотая.