Dark and Dangerous Love (СИ)

Эв посмотрела на высокие холмы, расположенные на другой стороне. В долину были один вход и выход, Эвелин сомневалась, что смогла бы сбежать от Зейна. Она уже проверила свои силы, отказавшись слезать с коня с помощью вампира ранее.

“Лучше делать, как он говорит, хотя бы сейчас”, - решила она.

Не спеша девушка села на мягкое покрывало, предварительно убедившись, что между ними будет небольшое расстояние.

В тишине он налил немного белого вина в пластиковый стакан, предложив его девушке. Эвелин вяло приняла напиток. Она заметила, как он налил красное вино в свой стакан, а не в чисто-белый. Густота напитка была очевидной. Желудок Эвелин скрутило от того, что она поняла содержание “вина”.

- Лучше их кровь, чем твоя.

- Но это не облагораживает то, что ты пьешь кровь невинных людей, - тихо ответила Эвелин.

Картинка с плантациями, полными людьми, по всей Вампирской Нации и другая, где девушку ее возраста насилуют стражи, сажают в клетку и пьют ее кровь… От этого Блэкберн вздрогнула.

- Это больше вино с примесью крови, чем полноценная кровь. Не волнуйся, я не осушил бедную невинную душу ради этого, - будто извиняясь заметил он.

- Все еще ничего не меняет, - пробормотала девушка, съев четверть бутерброда.

Девушка не завтракала и была голодна. Вкус бутерброда был превосходен: начинка из утки казалась очень вкусной, а мягкий хлеб умудрялся похрустывать.

Зейн наблюдал, как наслаждается Эвелин. В нем поселилось желание достигнуть ее и поцеловать нежно-розовые губы, но он умело противостоял порыву. Он знал, его страсть не будет взаимной, да и пугать Эв не хотелось.

- Хоть вас разделяют тысячелетия, ты напоминаешь мне ее.

- Твою первую любовь?..

- Давно я не думал о ней. Те воспоминания преследуют меня. Я так хочу забыть о ней, но не могу, как и не сумею разлюбить тебя.

- Расскажи мне! Какой она была? - любопытно спросила Эвелин. Ей было интересно, какая девушка могла полюбить Зейна.

“У разных людей есть разное мнение. Ты судишь его по темноте, контролирующей его”, - заметило ее сознание.

Маленькая улыбка появилась на его губах, когда вампир начал вспоминать прошлое.

- Не могу вспомнить точной даты или года… Думаю, это случилось через триста или четыреста лет после того, как я и остальные из Семерки превратились в вампиров. Многое произошло за то время, я не шучу, Эвелин. Как я и говорил, хотелось бы, чтобы я был более специфичен, выбирая людей. Понимаешь, нас должно было быть пятеро: я, Венис, Марай, Дункан и Алавир. Однако пять превратилось в шесть, когда Венис поняла, что ей понадобится помощь другой жрицы. И вскоре нас стало семь, когда Дункан отказался идти без Сафиры, его очаровательной жены.

- Сначала я был против включения ее в эксперимент, но Дункан так любил ее. Он знал, что, возможно, станет сверхъестественным существом и не мог перенести, что оставит ее слабой и уязвимой. Думаю, ты скажешь, что Дункан был хорошим человеком, но часть меня всегда сомневалась, были ли те мысли его или их навеяла Сафира. Та женщина была дьяволом. Она боготворила силу, как я тебя. Меня волновал вопрос, любила ли она Дункана или использовала его.

- Я хотел предупредить его, что она не принесет добра, но Дункан не стал бы слушать. А я не хотел идти по плану без него, потом решил одобрить его предложение и разрешить Сафире присоединиться к нам. Решение не понравилось остальным, но Дункан был моим другом, как я мог заставить его выбирать между рискованным делом со мной и любимой женой? Из всех Сафира была наиболее трагичной в отношении проклятия и зависимости от крови, когда мы стали бессмертными. Долгое время мне хотелось вырвать ее глотку, чтобы заткнуть и покончить с вечными жалобами.

- Не думаю, что кто-то ненавидел ее больше, чем мы с Лилой. Венис была добра и принимала мнение Сафиры, заботилась о ней, но Лила не обладала и половиной доброты Венис. Понимаешь, она согласилась участвовать в эксперименте ради силы, но всегда была одна, боялась своего дара. Старшины, кстати, верили, что есть два вида магии: темная и светлая. Как ты понимаешь, белых магов боготворили и уважали, черных - наоборот. Джон и Маркус верят, что Лила - причина темноты во мне, ее магия схватила меня, когда они с Венис создали заклинание бессмертия. Это может быть правдой, но я не знаю… Никогда не понимал ту девушку.

- В любом случае, Сафира обладала самой сильной магией из всех нас. Она могла контролировать насилие. Для девочки с таким слабым контролем злости этот дар был худшим, она не знала, как использовать его. Дар залез ей в голову, бедняжка страдала от видений, не могла отличить реальность от наваждения. Вскоре она стала жертвой собственной силы. Не понимая, она начала страдать от дара, веры в вещи, которые были не правдой. Я ненавижу использовать ее силу, она врывается в мое сознание.