Dark and Dangerous Love (СИ)

В тот же момент Эв закрыла глаза, но перед этим она увидела нечеловеческое создание с притягивающими круглыми кошачьими желтыми глазами с узкими зрачками. Оно шипело, показывая ряд заточенных акульих клыков. Его кожа была белее кости, оно было нездорово худым и иссушенным.

Ей стало страшно, кровь быстрее стала делать обороты.

- Иди, - строго повторил Джон.

- Ч-что это б-б-было? - что бы это ни было, но не человек, не вампир… Что-то другое.

- Пришелец, - подтвердил он.

- Что?

- Нечто с другой планеты… Они прилетели на Землю довольно давно, но были слабыми и глупыми, Зейн убил почти всех, даже не вспотев. Мы удерживаем нескольких оставшихся живыми здесь для экспериментов, - быстро ответил Джон, - а теперь заткнись.

- Подожди, ч…

- Принцесса, они не твоя проблема. Оставь мировые проблемы Зейну. У тебя нет ни малейшей идеи, что такое мир, - он закрыл рукой ее глаза, как только нечеловеческие звуки и крики на разных языках вмешались в их разговор.

Ее губы приоткрылись. Девушка хотела уйти. В этих звуках было что-то ужасное, похожее на пытки. От этого ей было страшно и некомфортно.

- Они не тронут тебя, везде стоят стражи. Создания здесь ужасны, не оплакивай их. Это преступники, они заслужили наказания. Они злы и коварны, Зейн сделал миру одолжение, удерживая и изолируя их в собственном ничтожестве, - не понятно, хотел ли он сделать услугу Зейну или успокоить Эвелин. - Знаешь, однажды, если Зейн переборет одержимость тобой и увидит, кем ты являешься, я буду счастлив организовать тебе здесь клетку. Ты должна быть заперта здесь, с демонами. Ты не заслужила любви Зейна.

========== Часть 155 ==========

Идти по темным, мрачным и пугающим коридорам Королевского Подземелья было не очень весело. Но мысль о том, что она сможет увидеть Гарри через некоторое время, придавала ей сил. От криков преступников Эвелин бросало в дрожь.

Пока они шли к камере Гарри, Эвелин слышала, как Джон шипел что-то в телефон на другом языке. Она нахмурилась, думая, как сигнал может ловиться на такой глубине.

Повсюду стояли стражи, одетые в черное и спрятанные в тенях коридоров. Эв хотела спросить Джона, не попадут ли они из-за них в неприятности, но она решила довериться вампиру. Джон был старше ее, да и умнее, очевидно, он справится. Ему было бы приятнее, если бы она попала в неприятности и страдала, но он бы не поступил так с Гарри. А если с кудрявым лордом все будет хорошо, тогда Эвелин будет готова принять любое наказание.

Гарри держали в камере, которая по размерам была меньше, чем окружающие ее. Джон был главой Королевской Стражи и контролировал подземелье. Он убедился, чтобы друг находился в тихой части помещения, чтобы ему было максимально удобно, учитывая, что его пытали. Джон не знал, было ли известно Зейну про это особое отношение к пленнику. И все-таки он был уверен, Зейн все еще пекся о Гарри.

В камере бывшего лорда было еще четыре мужчины: этакие особые стражи, которые были лучшими в своем деле. Они не сомневались в действиях и умели пытать Гарри даже словами, которые, к слову, могли неплохо ранить.

Нет, не оскорбления в сторону Гарри разрывали его сердце. Не важно, как они называли его, ему было наплевать. Вот только речь заходила о предательстве, и это резало вампира так, словно свинью на столе мясника. Его убивало слушать их напоминания о доброте Зейна, о спасении Гарри, о предательстве хозяина из-за девушки. Все слова, касаемые Зейна, были наиболее уничтожающими, сравнивая их с избиениями, пулями, Дреянской водой. Физическая боль впивалась в кожу, а слова - в разум. Раны на теле исцелялись, но не психологические.

Его руки стиснулись в кулаки над головой. Камера пропахла кровью, потом и мочой. Что ж, они были правы, это была неплохая смена обстановки, вспоминая фантастические пентхаусы, особняки с прекрасными женщинами на коленях и между ног.

“Я заслужил это, - напомнил себе Гарри. - Заслужил. Я сделал ужасное. Я предал Зейна, моего создателя и Короля, а все из-за похоти. Я заслужил боль, я предатель. Нужно было сопротивляться, а не давать волю чувствам. Я слабак и заслужил все это”.

Он осмотрел камеру. Гарри надеялся, что Зейн оставит его здесь на века. Он жаждал наказания. Его глаза зажмурились, но не из-за боли от ножей, впивающихся в его плоть, или пуль, раздирающих его тело, мышцы и органы. Нет, он просто ненавидел себя, свое предательство того, кто проявил к нему доброту. А ведь Гарри ни на секундочку не пожалел о содеянном.

Стражи продолжали смеяться, а Гарри чувствовал себя погашенным. Его раны кровоточили, отказываясь исцеляться. Ему было стыдно за себя. Он повесил голову, пока пули продолжали проходить сквозь его тело. Гарри не поднял голову, когда смех прекратился, не услышал, как они ушли, но почувствовал это. И вновь лорд был предоставлен своему ничтожеству и одиночеству. Он закрыл глаза и улыбнулся, даже наслаждаясь болью от ран.

- Гарри? - он услышал чей-то испуганный голос.