Dark and Dangerous Love (СИ)

Хоть голос был знакомый, нежный, мягкий, Гарри не поднял голову. Это приносило тепло в его сердце, и ему казалось, что у него опять начались галлюцинации из-за Дреянской воды.

- Гарри, - на сей раз это был всхлип и ах. - Гарри, я… Мне так ж-жаль… - бормотал ангел. Боль насквозь пронзила ее голос. Каждый раз, когда она пыталась сказать что-то, у нее не выходило.

О, он так любил ангела. Его любовь была запрещена и никогда не была бы принята в этом мире, Судьба развела их. Любить ее было бесполезно и безнадежно, у них не было будущего, но Гарри не мог перестать. Он уже пропал, слишком быстро и сильно вампир влюбился в недосягаемую девушку.

Однако он не жалел. Гарри любил Эвелин. Ему было плевать, если она не любила его и никогда не будет с ним. Он просто хотел, чтобы она была счастлива.

Любить кого-то по-настоящему, значит заботиться о них и ставить их нужды вперед своих; забывать о своих амбициях, надеясь дать любимому лучшее будущее, надежду на радость. Это и делал Гарри, теперь расплачиваясь за это. Ему было наплевать.

Сердце вампира начало биться быстрее, когда он почувствовал нежное и теплое прикосновение руки на своей щеке. Неожиданно ни боль, ни ничтожество перестали быть важны для Гарри. Когда он поднял голову и увидел голубые глаза из мечтаний, улыбка появилась на его лице, и мир засиял вновь. Эвелин стояла прямо перед ним на коленях с мокрыми глазами.

- М… Мне так, так жаль, Гарри. Я не должна была… Прости… Нужно было прийти раньше. Я-я… все это моя вина. Я бесполезна, прости… я… - бормотала она, ее рука тряслась, а губы были так близки, что Гарри с трудом подавлял желание поцеловать ее. Ему так хотелось прикоснуться своими губами к ее, осчастливить их обоих. Он хотел забрать ее боль.

- Эвелин, - прошептал он так осторожно и мягко, но слабо. Ему хотелось прикоснуться к ней, но сломать цепи было невозможно.

Он не замечал этого раньше, но его ноги не слушались хозяина, а тело было нездорово холодным. Гарри не умирал, но его тело постепенно угасало. Кровяные клетки в организме умирали. Вампир не ел уже три дня, а пытки измотали его. Однако это не останавливало его от попыток, он безнадежно пытался вырваться, чтобы на секунду дотронуться до возлюбленной.

- Эвелин, - пробормотал он опять, подняв глаза на нее.

“Я идиотка. Идиотка! Он не заслужил это, ничего из этого. Я должна была быть здесь. Это моя ошибка! Все это! Нужно наказать меня, не Гарри!” - Эвелин подсознательно кричала на себя, ее руки тряслись от гнева. Она не могла поверить, что Зейн сделал с ним такое.

Ее сердце выскакивало из груди, так хотелось схватить Зейна за горло голыми руками и сказать, как сильно она ненавидит его за содеянное… Но пока ее разум не ускакал слишком далеко, Гарри издал маленький, едва заметный стон от боли.

Все тело и мысли Эвелин сконцентрировались на Гарри, она даже не заметила, что Джон пытался освободить его от наручников. Тело бывшего лорда уже привыкло к этому положению, а резкие смены были болезненны, так как он не был достаточно силен, чтобы удержать собственный вес.

Эвелин не успела понять, что происходит, когда тело Гарри покачнулось, а ее руки инстинктивно схватили его, удерживая. Кровь запятнала ее пальто, но ей было все равно.

- Гарри, - прошептала она, поглаживая его по голове.

Его кудряшки были в крови, пачкая и лицо, но Эвелин было все равно. Она присела на колени, медленно опуская Гарри, чтобы поддерживать его, и приблизила свою голову к его, практически опуская перед его ртом шею.

- Пей, - скомандовала девушка, заметив бледность его губ и понимая, что ему нужна была кровь.

До этого Эвелин никогда не предлагала свою кровь вампиру, даже не рассматривая вариант, в котором добровольно предоставит ему свою шею. Но этим кровопийцей был Гарри, и она любила его, не важно, платонически или романтически.

- Эвелин, - произнес Гарри, и это было музыкой для ее слуха.

- Пей, - настаивала она.

- Эвелин, нет, я отказываюсь.

- Тебе больно! - практически кричала девушка. - Пей, пожалуйста, исцеляйся.

- Черт возьми, - пробурчал Джон. Через секунду ледяной пакет с красной жидкостью приземлился рядом с Эв. - Простите, что нарушаю романтический момент самопожертвования, но вы выводите меня из себя, - он указал на кровь. - Это гораздо безопаснее, чем позволять твоей крови течь в венах Гарри.

- С-спасибо, - выдохнула Эвелин, покраснев и поняв, как смутился Джон от ее слов.

“О, вот она повела себя глупо и безрассудно”, - передразнивала Эвелин Джона. Но вид кровоточащих ран и бледных губ Гарри убивал ее. Она знала, ему нужна была кровь, и была готова дать ее.

- Я дам вам двоим десять минут. Я хочу, чтобы вы расставили все точки над “и”, попрощайтесь, - он посмотрел куда-то между Эвелин и Гарри, поэтому было непонятно, к кому он обращался, и кому предлагал расставить точки. - Не заставляйте меня пожалеть об этом. У меня есть люди с доступом к камерам. У вас немного времени.

Когда он закончил речь, то вышел из помещения, закрыв за собой дверь.