DARKER: Рассказы (2011-2015)

Я спал на стуле в больнице, но не просил помощи, и даже виду не подал, что ранен. Я остановился у круглосуточной аптеки и перевязал себя сам. Думаю, все сделал правильно, к тому же я и так сидел на обезболивающих. Нечего врачам совать нос не в свое дело.

Я ждал, пока мама проснется. Хотел увидеть ее и обнять, пока еще могу. Ей не так долго осталось в этом мире. Поэтому я и приехал сюда и поэтому же Бог наказал меня за то, что я ее оставил, хоть и ненадолго. Я в это верю. В самом деле.

Около семи утра телефон зазвонил, и я проснулся. Неизвестный номер. Незнакомый мужской голос сообщил, что уборка завершена, и сразу отключился, оставив мои параноидальные мыслишки в руках моей веры в Дуэйна.

Я направился к сестринскому посту.

За столом сидела эта жирная сука, сестра Купер.

Я уставился на нее без капельки доброжелательности, как кот на мышь.

— Она не проснулась? — спросил я.

— Нет, но скоро проснется, к завтраку. И пока вы не спросили, скажу: мы даем ей много воды и гигиеническую губную помаду.

— Хорошо.

Я застыл, пытаясь собраться с мыслями.

— Может, мне нужно что-нибудь ей принести?

— Сэр, она не спрашивает ни о чем, кроме вас.

Я закусил губу, чтобы сдержать слезы, и тут мой телефон зазвонил снова. Не извиняясь, я бесцеремонно отвернулся и вышел на улицу, на жару.

Хелен. В этот раз я поднял трубку.

— Боже, Билл, у тебя все хорошо? — спросила она, когда я ответил.

Она явно была в настроении. Но после случившегося она уже совсем не казалась сумасшедшей.

— Я в порядке, пчелка моя.

Она тепло засмеялась.

— Ты мне давно не звонил, — сказала она, и это было правдой. Только я не знал, как на это реагировать.

— Слушай, я не могу долго разговаривать. Мама скоро проснется. В чем дело?

Она вздохнула.

— Ты подумаешь, что я сошла с ума, — сказала она. — Как всегда.

— Только не в этот раз.

Повисла долгая тишина, и было слышно только, как она тихо дышит в трубку. Казалось, запахло сладкими ароматами духов, которые она продавала в отделе косметики магазина, располагавшегося напротив мясной лавки.

— Мне приснилось вчера, что ты умер, — призналась она.

Мое сердце сжалось, и по коже пробежал холодок.

— Как это произошло?

Она всхлипнула.

— Не знаю, ты же понимаешь, как во сне бывает. Мы были в лесу, шел снег, как тогда, когда мы в последний раз ездили в Вермонт. Листья на деревьях уже опали, и ветки тянулись к тебе, как живые. Они превратились то ли в ножи, то ли в когти, и пытались разорвать тебя на кусочки. Но ты смог отбиться и убежал. И я погналась за тобой. Я звала тебя, но ты потерялся в темноте.

Она снова всхлипнула и на секунду замолчала.

— Потом я услышала какой-то звон, повернулась и увидела, как ты отбиваешься от деревьев топором, убиваешь их, защищаешься сам и защищаешь меня. И мне стало страшно за тебя, но в то же время я чувствовала себя в полной безопасности.

Я стоял, уставившись на фонтан невидящим взглядом, и слушал, как она дышит в трубку, словно призрак — тот самый голос, что шептал мне тысячи приятных мелочей в моих объятиях.

— Ну и, — спросил я, — как я откинулся?

— Ты убил все деревья, а потом свалился. Я опустилась рядом, а ты прижимал руку к груди, будто у тебя сердечный приступ. Я пыталась тебя откачать, но из твоей груди полилась кровь. А когда я попробовала сделать тебе искусственное дыхание, ты просто меня поцеловал, нежно, как когда мы занимаемся любовью. Я оторвалась и посмотрела на тебя. Ты улыбался. И сказал мне, чтобы я успокоилась, что все будет хорошо.

Она снова замолчала, и передо мной на фонтан опустилась черная птица — поклевать хлеба, который туда крошила какая-то старая карга.

— Ну и? — спросил я. — Все хорошо?

— Нет, Билл, — сказала она. — Ты умер прямо там, передо мной, окруженный мертвыми ветками.

И вновь между нами повисла тишина, тяжелая, как наковальня. Я только стоял и смотрел на фонтан, сквозь него, переваривая услышанное.

— Хелен, — сказал я, — со мной все хорошо. Я в безопасности. И еще, в Новой Англии сейчас весна. И скоро там распустятся листья.

— Хочешь сказать, надежда есть?

— Надежда есть всегда, только всегда по-разному.

— Я так скучаю по тебе, Билл.

— Я знаю, пчелка моя.

— Ты вернешься ко мне?

— Слушай, тебе нужна помощь. Врач, таблетки или даже сам Бог — я не знаю, но тебе нужно прийти в себя. Знаю, для южной деревенщины я чересчур много рассуждаю, но ты должна это услышать.

— Знаю. Но ты не деревенщина, — сказала она. — Ты ничуть не похож ни на одного из мужчин, которые у меня были. Они все были северянами, как я. Наверное, именно поэтому мы иногда спорим. Дело в культуре. Но я не думаю, что смогу вернуться к ним после тебя. Ты не деревенщина, ты настоящий честный ковбой.

Не знаю, кто я, и сомневаюсь, что знал когда-либо.

— Ладно, не будем об этом, — сказал я. — Важно то, что тебе требуется помощь.

— Не спорю. Но кто поможет тебе, Билл? — спросила она. — Ты пережил столько всего, а Бог, на которого ты всегда так надеешься, посылает тебе испытание за испытанием! Поможет ли тебе Бог?

— Он уже помог.

Она вздохнула, и в ее голосе послышалась дрожь.

— Не понимаю, — сказала она.

— Я был благословлен.