Даркнес

Она прошлась взглядом по его телу:

— Я могла бы заставить тебя забыть обо всём.

— Ты могла бы отвлечь меня на мгновение, но я никогда не забуду.

Она заглянула в его глаза:

— Ты слишком строг к себе.

Он промолчал, не желая признаваться ей, что заслужил это.

— Слишком, — настаивала она. — Мне мало известно о твоем прошлом, ведь ты ничего не рассказываешь. Я понимаю, тебе досталось больше, чем кому-либо из нас. Ты хочешь поговорить? Я никому ничего не расскажу. Ты должен кому-то открыться. Это важная часть процесса реабилитации.

— Некоторые раны слишком глубоки, — прохрипел он.

— Если даже не пытаться, то ничего не поможет. — Она подошла поближе. — Позволь мне успокоить тебя. Я предлагаю дружбу и поддержку.

— Благодарю, но секс не поможет.

Она вздернула подбородок:

— Прекрасно, мы не будем разделять секс, но ты должен поговорить со мной.

— Что ты хочешь знать? — Он подавил всколыхнувшуюся злость. Блуберд хотела как лучше. Он решил довериться ей. — Меня обучали убивать, и то насилие, что ты наблюдала сегодня, — лишь малая часть моих навыков. Это убило всё внутри меня. Я никого не хочу подпускать к себе слишком близко.

— Ты осознаешь свою проблему. Изменись. Мы сейчас свободны, всё в наших руках.

— Я не хочу зависеть от кого-либо, заботиться о ком-либо. Мне нравится это чувство онемения.

— Ты заботишься о Видах.

— Да, но есть черта, которую я никогда не перейду. — Он указал на выложенный плиткой пол между ними. — Она здесь. Мне нужно принять душ и вернуться на дежурство. Я ценю твое предложение, но отказываюсь. Ничего личного.

— Я не в твоем вкусе? У каждого мужчины есть свои предпочтения. Тебе нравятся подарки? Возможно, одна из приматов? Вокруг нас много людей. Они меньше и нежнее, чем большинство самок Видов. Я могу узнать, может, кто-то из них заинтересован в сексе с тобой.

— Дело не в размере и силе, Блуберд. Всё дело вообще в женщинах.

Её глаза расширились.

— Ты предпочитаешь мужчин? — Она с трудом сглотнула. — Я никого не знаю с такими предпочтениями. Возможно, среди человеческих сотрудников найдется кто-нибудь.

— Проклятье. — Он провел пальцами по волосам, забыв, что они в крови. Нужно остричь их покороче. Они отросли почти по плечи, больше чем ему хотелось — ещё одно напоминание о прошлом, от которого он хотел отстраниться. — Это не то. Ты вторая, кто спрашивает меня об этом. Меня привлекают самки. Просто…

— Что? Договаривай. Я не стану осуждать тебя.

Он опустил руку и вздохнул:

— Не желаю опять становиться уязвимым из-за женщины. Один раз я поверил не той женщине, и дорогие мне люди поплатились за это. Я даже не оплакал потерю, что-то внутри меня как будто умерло. Мне нравится держать всё под контролем, нравится одиночество. Я свободен, и это мой выбор.

Она кивнула, соглашаясь с ним:

— Разве ты не чувствуешь себя одиноким? Не желаешь обнять кого-нибудь?

— Нет. Это напоминает о прошлом. Я совершенно спокоен, только когда нахожусь наедине с самим собой.

Блуберд посмотрела на него:

— Даркнес, мне жаль, что бы с тобой ни случилось в прошлом. Помни, что мы заботимся о тебе. Если передумаешь, просто дай знать. Я буду рядом.

— Спасибо. Это много значит для меня.

Она развернулась к двери, но остановилась на пороге и оглянулась через плечо:

— Никто не осудит тебя, если ты пораньше закончишь и отправишься домой. Сегодняшний день был напряженным для всех нас.

— Я не такой, как все, — напомнил он ей. — Пятнадцать минут, и я буду в порядке.

— Упрямец. — И всё же улыбнулась. — Я уважаю тебя.

Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью, а затем скинул с себя остальную одежду. Не было никакого желания идти домой и слушать тишину. Он вновь переживал каждый момент в этой чертовой комнате для допросов. Борис, настоящий сукин сын, заслужил всё, что получил. Даркнес не обрадовался тому факту, что наслаждался, избивая этот кусок дерьма.

Даркнес сполоснулся и вымыл волосы. На то чтобы одеться и вернуться в Службу безопасности ему потребовалось десять минут. Он огляделся, но никто не удивился и не испытывал неловкости от его возвращения. Только Блуберд улыбнулась со своего места перед множеством мониторов, которые транслировали в реальном времени видео с мониторов вокруг Хоумлэнда.

— Что произошло?

— Ничего особенного, — ответил Флейм. — Мы только что пропустили два грузовика с продовольствием. Джастис закончил встречу с журналистом, делающим о нас репортаж, и ещё один должен прийти через пятнадцать минут.

— Бедный ублюдок, — пробормотал Даркнес.

Флейм понимающе кивнул:

— Я офигеть как рад, что не мне приходится отвечать на все эти вопросы. Опергруппа соберется в штаб-квартире. Хочешь знать, что мы ещё нарыли? — Он указал на двух мужчин в дальнем конце комнаты, чьё внимание было полностью сосредоточено на компьютерах. — Они отслеживают всю информацию, собирают всё, что есть на этого мудака Бориса.

Даркнес не хотел в этом участвовать. Он выяснил месторасположение подарка. Освобождать её — не его работа.

Ему нравилось оставаться в пределах земель ОНВ.

— Что ещё?