Дармоеды

Сергей Бичуцкий Дармоеды

Наконец-то

В одном из уголков безбрежной вселенной собрались представители времени на очередное собрание, посвящённое обсуждению назревших проблем. Инициаторы таких собраний всегда были одни и те же секунды. Секунды возмущались скоротечностью своего существования, требовали изменения существующего порядка, и, соответственно, искали виновных. А как же без них? Не обошлось даже без постоянного в таком случае транспаранта «Верхи не могут! Низы не хотят!», на который, впрочем, мало кто обращал внимания. Привыкли.

Собрались, как обычно, все. Отсутствие кого-либо, даже по причинам рождения и гибели вселенных, смут, природных катаклизмов, эпидемий и войн, не наблюдалось никогда. Все они были настолько неразрывно связаны друг с другом, что просто не могли существовать как-то отдельно. Секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, юные года, возмужавшие десятилетия и седовласые века, связанные друг с другом невидимыми нитями, расположились в бесконечном ряду в терпеливом ожидании, чтобы выслушать и обсудить претензии и предложения вечно возмущённых секунд. Хотя, что тут было обсуждать? Все и так знали суть претензий и недовольства некоторых секунд. Заведётся, знаете ли, паршивая овца в стаде, и давай мутить воду. Ну, на то они и овцы! И что же в результате получалось? Наступили мутные времена. Да-да! Именно так всегда и происходило, но, удивительное дело, перенесённые потрясения никого ничему так и не научили, и всё повторялось вновь и вновь. Вот и сейчас, наперёд зная, кто и что будет говорить, отказаться их выслушать или, допустим, цыкнуть на них, мол, «тикайте и не рыпайтесь», не могли, потому как равноправие и демократия. Председателя, как это принято на собраниях у людей, не было, поэтому несколько секунд, которые называли себя почему-то «креативными», а иногда даже и «элитой», ввиду скоротечности своего существования, не стали, что называется «откладывать дела в долгий ящик», и принялись излагать суть своих претензий:

– До каких пор? – возмущённо трещали секунды. – До каких пор будет твориться это неравноправие? Почему ущемлены наши права? Почему мы не можем жить хотя бы столько, сколько живут минуты или часы? Почему те секунды, которые не хотят становиться минутами, обязательно должны ими становиться? Чем мы хуже? Мы требуем свободы! И, наконец, почему от нас скрывают, что существуют не просто часы, а долгие часы?

– Какие – какие? – спросили удивлённые часы.

– Долгие часы ожидания! – ещё более возмутились секунды. – И не смейте отрицать это! Почему мы ничего не знаем об этом? Почему от нас всё время что-то скрывают?

– Ах, это, – горестно вздохнули часы. – Кто же это скрывал? Никто и не скрывал. Ваша жизнь и так коротка, поэтому просто не хотели вас огорчать.

– А вы не решайте за нас! Не надо решать за нас! Мы сами хотим узнать, огорчит это нас или нет. Без вашей подсказки. Может мы, в отличие от вас, будем бесконечно рады?

– Вы уверены в этом? – удивились часы.

– Мы не уверены, но всё хотим испытать сами. Мы хотим свободы! Среди нас есть те, которые не хотят становиться минутами, а есть те, которые хотят быть десятилетиями, и они должны получить на это право.

– Мы не против, но как это сделать? – спросили всё те же часы.

– Мы придумали как! – гордо заявили секунды.

Эта новость вызвала некоторое замешательство среди собравшихся. Даже мирно дремавшие столетия удивлённо приподняли свои тяжёлые полузакрытые веки:

– Но так устроен мир, и, если вы нарушите существующий порядок, то мы все можем погибнуть.

– Не надо нас пугать! Никто не погибнет! Мы всё придумали! Всё! – закричали секунды.

– Что? Что? Что придумали? – посыпались вопросы со всех сторон. Не первый раз они выслушивали претензии и жалобы секунд на их несчастную жизнь, но впервые те заявили о какой-то идее. Интерес был такой неподдельный, что секунды возгордились на всю длину своей скоротечной жизни. Это чувство вызвало у них неописуемый восторг. Они даже замолчали, пытаясь сохранить в себе ощущение собственной значимости. Однако, через несколько поколений, это ощущение стало как-то теряться и стираться в памяти, и секунды, чтобы вообще не забыть о том, чего они хотят, были вынуждены вернуться к изложению своей идеи:

– Мы считаем, что виновниками нашего несчастья являются мгновения. Если бы не они, то вся наша жизнь могла бы сложиться по-другому, – заявили секунды.

Неоднозначность сказанного вызвала недоумение среди участников этого замечательного собрания. Обвинения были чрезвычайно серьёзны, но собравшихся смущал тот факт, что о мгновениях только слышали, причём все без исключения, но никто с ними никогда не сталкивался. А как можно призвать к ответу того, кого ты никогда не видел? И существуют ли они вообще? Может это просто чья-то фантазия? Вопросов было много, но, не найдя никакого рационального ответа, собрание обратилось к секундам, обосновано считая, что, если те заявили о проблеме, значит у них должен быть и какой-то конкретный план, как её решить. И они не ошиблись.