Дарованная небом

Когда уже нечего было делать, она вытряхнула на траву содержимое своей дорожной сумки в поисках зубной щетки, взяла желтый халатик, соблазнительно пахнущий ее духами, и переоделась.

Дневная изнуряющая жара сменилась живительной прохладой. Подул легкий ветерок, принесший из прерии пьянящие запахи разнотравья и каких-то неизвестных цветов.

Линда присела на спальный мешок. С первой встречи с Роджером она грезила о том мгновении, когда он заключит ее в объятия. И сейчас Линду подгоняло страстное желание принадлежать этому мужчине. Оставалось подождать его первого шага.

Но прошла минута, пять, десять...

Линда, сидя на спальном мешке, с тревогой прислушивалась к ночным звукам.

— Роджер?

— Я в грузовике. Укладываюсь спать. Завтракать будем, когда я поймаю кролика, а они вылезают еще затемно.

Линда застыла. Что бы ни сделали братья Роджера, она не позволит им и дальше отравлять ей жизнь.

— Роджер, прошу тебя, мы должны поговорить!

Спустя минуту он молча сел рядом.

— Пожалуйста, пусть то, что произошло в церкви, не омрачит наш медовый месяц, — умоляла Линда, придвигаясь к нему. — Мы хотели сегодня вечером начать семейную жизнь, помнишь?

— Но здесь нет комнаты!

Она не обратила внимания на это замечание.

— Тебе нужно просто раздеться, — прошептала Линда мужу на ухо и легонько поцеловала его в шею, заскользив ладонями по широким плечам.

Сильная дрожь пробежала по телу мужчины, передаваясь и ей. Линда улыбнулась, отыскала застежку комбинезона и стала медленно расстегивать ее.

— С тех пор как умер отец, ты слишком много работал, и некому было позаботиться о тебе. Но теперь у тебя есть я, дорогой.

Повинуясь зову инстинкта, древнего, как сама жизнь, девушка ласкала его плечи и грудь. Ее нежные губы скользили по заросшей щетиной щеке, подбираясь к плотно сжатым губам мужчины.

— Разве ты не знаешь, как я люблю тебя? — Голос Линды слегка дрожал. — Я самая счастливая женщина на свете. Подумать только, из всех женщин, желавших принадлежать тебе, ты выбрал меня. Я знаю, ты меня любишь, — страстно шептала она, — даже если не хочешь произнести это вслух. Мне не нужны слова, Роджер. Я лишь хочу, чтобы ты обнял меня, любил здесь, сейчас...

Как часто она не могла заснуть, представляя первую брачную ночь! Почему же он медлит? Что удерживает его? Ведь она чувствует его напряжение и желание.

— Я хочу быть твоей, — прошептала Линда, ложась на спину и протягивая руки к мужу.

В неясном свете луны Роджер увидел бледное от желания лицо Линды, ее разметавшиеся по плечам волосы, волнующую полную грудь, спрятанную под легким шелком халатика. В его жизни были женщины, но никогда он не овладевал ими грубо, его страсть всегда соседствовала с нежностью. Вот и сейчас он безумно хотел видеть, ласкать и чувствовать тело лежащей перед ним женщины, источающее флюиды страсти.

Искушение было столь велико, что Роджер с яростной силой откликнулся на этот зов.

Он решительно разделся и лег рядом. Линда обняла его и притянула к себе, целуя натянутую жилку на шее Роджера, его плечи и грудь. В ее объятиях он забыл о мучительных сомнениях последних дней. Стянув с Линды одежды, Роджер сжал жену в объятиях и, отвечая на ласки, стал целовать губы, твердые соски, живот, а затем его ладонь легла между ее ног, и желание Линды стало нестерпимым.

— Иди... Я хочу тебя... — шептала она.

И Роджер, раздвинув телом бедра жены, вошел в нее...

Боль, пронзившая Линду, была короткой и сладостной, а через некоторое время она почувствовала внутри себя содрогание твердой мужской плоти я, выкрикнув его имя, обессилела...

Линда лежала ошеломленная и счастливая.

— Все. Достаточно, — внезапно произнес он, казалось, обращаясь к себе, резко сел и стал одеваться.

В его словах звучала боль. Кажется, Линда догадывалась, о чем хотел сказать Роджер. Он не в состоянии обеспечить ей роскошную жизнь. Раскрыв планы мужа на медовый месяц, братья задели его гордость. И, похоже, ни одно ее слово не в состоянии этого исправить. Если только...

— Роджер, — прошептала Линда, с любовью глядя на мужа, — я собиралась подождать до конца медового месяца, чтобы сказать тебе о моем свадебном подарке. Но скажу сейчас. Я не могу видеть, как ты страдаешь.

— Я не рассчитывал на свадебный подарок.

— Знаю. И прежде чем ты скажешь, что не приготовил подарка, позволь сказать мне.

Слова давались Линде с большим трудом. Подбодренная немного его молчанием, она села и дотронулась до мужа.

— Ты ничего не сказал мне о твоих отношениях с братьями, но и так видно, что для тебя это серьезная проблема. И что бы там ни случилось, ты переживаешь тяжелые времена. Не хочешь говорить об этом, не надо. Я не настаиваю. Но я твоя жена и больше всего на свете хочу, чтобы ты был счастлив. Может быть, в этом поможет мой маленький сюрприз.

— Это, должно быть, что-то особенное, — уклончиво пробормотал Роджер.

— Так и есть.

— Ты, наверное, поняла, что мне нечасто делали подарки.

Линда перевела дыхание.

— Поняла. Но теперь, когда мы поженились и договорились все делить друг с другом, это уже нельзя считать подарком.

— А что же это такое? — В его голосе звучала явная насмешка.