Дарованная судьбой для Блитцена

Они опустились на бок, а язык Ариана все продолжал поглаживать метку, которую он поставил. В этот момент, все, что Чарли слышала — это потрескивание бревен в камине, стучащее сердце и то, как Ариан тихо порыкивал от удовольствия.

— Я могла бы оставаться в таком положении вечно, — прошептала Чарли.

— Я тоже, — ответил он. — Мы связаны, Чарли. Ты моя, а я твой. Ничто не сможет нас разлучить. Тебя это пугает?

Она развернулась в его руках и взглянула на Ариана. Свет огня освещал его прекрасные черты лица.

— Боюсь ли я провести с тобой всю оставшуюся жизнь? Нет. Я всегда считала, что существует нечто большее, но никогда не знала, что же это такое. Теперь же, я знаю — это ты.

ГЛАВА 5

— Я арктический перевертыш с четырьмя формами, — сказал Ариан, разбивая яйца в чугунную сковородку на плите.

— Что это означает? — спросила Чарли, заворачиваясь сильнее в одеяло, наблюдая, как он готовит ей завтрак. На кухне вдали от камина было прохладнее, а она не хотела одеваться, поэтому покрывала, обернутого вокруг нее, было достаточно, чтобы согреться.

Выбросив скорлупу в мусорную корзину, Ариан взял из коробки еще яиц.

— Ну, будучи арктическим перевертышем, я могу превращаться в арктических животных. А четыре формы означают, что я могу обратиться в четырех зверей — полярного медведя, лиса, северного оленя и снежную сову.

Ее брови поднялись.

— Ты можешь стать птицей? — Чарли слегка наклонилась вперед и странно посмотрела на Ариана. — А куда девается твое тело?

Он рассмеялся.

— Что?

— Ну, в тебе шесть с половиной футов роста и ты мускулистый. А сова такая… маленькая. Что происходит с твоим телом? Как ты обращаешься? Это больно? — Чарли пожевала нижнюю губу. — Я писала историю о волке перевертыше и представляла себе, что это должно быть было очень ужасно и мучительно для его большого человеческого тела. Я просто предположила, что это больно.

Ариан поддел лопаткой яичницу и аккуратно перевернул.

— Если бы это причиняло боль, никто не захотел бы оборачиваться. Я не знаю, как объяснить весь процесс, он просто происходит. Назови это волшебством, или сверхъестественными силами, или чем-то потусторонним, но это часть наших жизней. Животные внутри меня — часть моего сознания. Когда мне нужно или хочется обратиться, я просто взываю к одному из них и становлюсь этим зверем. Я все еще остаюсь собой, но у меня больше животных порывов.

— Какой зверь твой любимый?

— Лис, потому что я могу быстро бежать.

— Могу я посмотреть, как ты оборачиваешься?

— Конечно, но нам нужно быть осторожными. Я доверяю тебе абсолютно, но если другой человек увидит, как я обращаюсь, это может вызвать огромные проблемы для тебя, меня и всего моего вида. Правда о перевертышах — это секрет, который нужно хранить.

— Мои ближайшие соседи живут в нескольких милях отсюда. И у меня занимает тридцать минут, чтобы добраться до ближайшего города. Я выбрала это место, потому что мне понравилось его уединение, но это принесло еще и одиночество.

Ариан погладил ее коленку.

— Ты больше никогда не будешь одинока.

Чарли сладко улыбнулась.

— Ладно, так ты начал обращаться, когда тебе исполнилось восемнадцать. Итак, есть ли перевертыши, которые не могут превращаться в четырех арктических животных?

Ариан кивнул, разложив яичницу на две тарелки и добавив тосты с маслом. Чарли спрыгнула со стойки, взяла две кружки с кофе и последовала за ним обратно к куче одеял перед камином. В комнате стоял и диван, но Ариану нравилось сидеть с ней у огня.

— Есть мужчины, которые могут обращаться только в двух или трех животных. Лишь истинный перевертыш — с четырьмя формами — может быть частью команды, впряженной в сани.

— А что делают остальные перевертыши?

— Будучи сильнее остальных сверхъестественных существ, мы работаем в областях, где нужна наша сила. Прежде чем открылась вакансия в команде саней, я работал в двух местах: в амбаре и в команде безопасности. Сейчас на Северном Полюсе проживает всего двенадцать истинных перевертышей, и только один из них моложе меня и тоже ждет момента, когда сможет стать частью команды саней.

— Это почетное место? — спросила Чарли, отломав вилкой кусочек яичницы и поднеся его ко рту.

Он кивнул.

— Когда мы молоды, нам рассказывают, что стоять в упряжке — это идеальная работа для перевертыша.

— Расскажи мне о своих родителях, — попросила она.

— Моя мама эльф. Как и все женщины-эльфы, она работает в кулинарном цеху, хотя когда она была моложе, ей разрешали работать на линии игрушек, которую она любила больше всего. Мой отец был истинным перевертышем. Он умер, когда мне было восемь. В стойлах произошел пожар, и он погиб, когда на него упала балка.

— Мне так жаль, — сказала Чарли, протягивая руку. — Мои родители тоже умерли. Они погибли в результате аварии, когда я была подростком. Моя сестра, Керри, и я переехали жить к нашей тете, но та умерла год назад, так что теперь нас осталось только двое.

— У меня нет ни братьев, ни сестер. Должно быть приятно, иметь кого-то на кого можно положиться.