Дарственная на любовь

Посмотрела ему в глаза и тут же пожалела об этом. Лицо Теара выглядело спокойным и твердым, но на дне выцветших светло-серых радужек тлело такое отчаяние, что душу выворачивало наизнанку. В его глазах я видела отражение собственной боли, и это было невыносимо. Казалось, еще немного и я вовсе свихнусь. Потому что то, как он смотрел на меня, совершенно не укладывалось в мое восприятие действительности. И я не хотела этого видеть. Не хотела попасться на очередной лживый трюк и быть растоптанной, как он делал это прежде. Не хотела верить, что ему не все равно…

— Я сделаю, как ты просишь, — ровно произнес Лунный. — Как только ты поправишься, я исчезну из твоей жизни, и ты больше никогда меня не увидишь. Обещаю. И только в твоих силах приблизить этот момент.

Теар вновь протянул мне кружку со снадобьем.

Я буквально выхватила ее и осушила в несколько больших глотков. Поморщилась от терпкой горечи. И упала обратно на подушку, отворачиваясь, чтобы не видеть Теара. Облегченно выдохнула, когда тот наконец ушел. И мысленно пожелала, чтобы итару больше не вернулся…

Глава 9

Пронзительный визг сыча заставил Теара распахнуть глаза. В небе занимался холодный рассвет, и на его фоне высокие неровные сосны казались темными кляксами, наляпанными на серо-голубой лист небосвода.

Лунный порывисто вскочил на ноги и огляделся, не сразу поняв, где находится. Но почти тут же расслабился, узрев знакомый двор и покосившийся сенник.

Надо же, выключился. Уснул прямо на улице, сидя на голой земле, прислонившись спиной к бревенчатой стене дома. И немудрено, ведь последние дни Теар практически не спал. Боялся закрыть глаза, боялся забыться хоть на минуту, словно бы в эту самую минуту могло произойти что-то непоправимое.

Хотя, казалось бы, что может произойти такого, чего еще не случалось?

Теар подошел к колодцу, опустил ведро в темный проем и набрал воды. Зачерпнул в ладонь и наскоро умылся, чувствуя, как ледяная свежесть стягивает кожу. И сразу пошел к дому, стараясь не сорваться на бег. Тихонько отворил дверь в комнату Мел. Прислушался, ловя ее тихое размеренное дыхание. И не удержался, подошел к постели, заглянул в лицо, что выглядело тревожным даже во сне. Подушка была мокрая, а к щеке прилипли тонкие пряди рыжих волос.

Мел плакала. Почти каждую ночь. Поначалу Теар пытался будить ее, успокаивать хоть как-то, но становилось лишь хуже. И теперь он не трогал ее. Позволял выплакаться. Хотя бы так. А сам уходил на улицу, садился, прислоняясь к стене дома, и закрывал уши. Сжимал челюсти до хруста зубов, чтобы не закричать, не завыть раненным зверем. И молил лишь об одном, чтобы ночь поскорее закончилась. Чтобы настало утро, а с ним появился робкий лучик надежды. Нет, не для него. Для нее. Чтобы она, наконец, чего-нибудь захотела. Чтобы, наконец, начала бороться. За себя, за свою жизнь, пусть бы в этой жизни больше не будет Теара.

Это уже неважно. Все неважно. И Мел действительно будет лучше без него. Потому что Теар приносит ей только страдания, даже тогда, когда всей душой желает обратного.

Эмель почти не разговаривала с ним. Лежала, невидящим взором вперившись в стену или потолок. И порой итару казалось, что она его попросту не слышит.

И в такие моменты хотелось взять ее за плечи, встряхнуть хорошенько и крикнуть «Вернись!». Но Теар не позволял себе притрагиваться к ней. Не позволял себе кричать. Душил в себе любые порывы, понимая, что сделает только хуже. Понимая, что она не заслужила… всего этого. И что он никогда не сможет загладить свою вину перед ней.

Так навсегда и останется предателем. Тем, кто отправил ее на верную смерть, тем, кто до основания разрушил ее жизнь. И Мел права — все, что Лунный может сделать для нее — это оставить в покое.

Но это будет не сегодня.

Мел проснулась гораздо позже, чем прокричали первые петухи. Теар уловил легкий шелест, с которым она перевернулась в постели. Лунный взял с кухни кружку с уже подстывшим снадобьем и аккуратно постучал в дверь. Мел не ответила, как и всегда, и, выждав пару секунд, итару вошел. Застал ее сидящей на постели, зябко поджавшей пальчики на босых ногах. Не раздумывая скинул свою обувь и сунул крохотные ступни в свои великоразмерные мокасины, отороченные мехом.

— Я просила не прикасаться ко мне, — сквозь стиснутые зубы процедила Мел, и, судя по выражению лица, ей и впрямь было неприятно.

— Прости. Я не нарочно, — ответил oн коротко и протянул девушке теплую кружку: — Держи.

Мел нехотя взяла из его рук снадобье и быстро выпила. Поморщилась от горького вкуса.

— Чего-нибудь хочешь? — спросил Теар с надеждой, но получил в ответ уже привычное:

— Того же, что и обычно, чтобы ты оставил меня в покое!

Мел попробовала встать, тяжело опираясь на стоящую у кровати тумбочку. Лунный инстинктивно поддержал ее под локоть, но тут же отдернул руку, встретившись с упрекающим взглядом.

— Извини.

Мел сделала несколько неверных шагов, а Теар неотрывно следовал за ней взглядом. Тренированное тело превратилось в натянутую струну, готовую в любой момент сорваться с места, подхватить, помочь…