Дартмур

От легкого похлопывания по плечу, пружины внутри Дейвила ослабили натяжение, а таймер накинул время, отодвигая взрыв.

***

Феликса дописывала последний абзац доклада по кристаллическим чарам за столом в гостиной.

Утром после занятия повезло немного выдохнуть на травологии. Ей нравился этот предмет, но куда сильнее нравилось полное отсутствие его совмещения с синими.

Зеленые сохраняют нейтралитет по отношению к отбросам. Они в целом не очень-то заметны. Стараются не выделяться. В конфликты не вступают. Среди них, конечно, тоже находятся разные особо "приятные" личности, но таких очень мало.

Потом ее снова ждало совместное занятие с синими. Кристаллогия. Которую ведет их декан. Любые подколы и шутки в адрес отбросов он "не замечает". Осаживает лишь когда те переходят черту, и то делает это без особого энтузиазма. И синие щедро пользуются безграничной любовью декана.

После обеда она написала травологию, набросала план задания по кристаллогии.

Лучшее средство отвлечения от проблем – учеба.

Не заметила, когда на Дартмур опустилась ночь, зато желудок подсказал о пропущенном ужине.

Последнее слово…

Она откинулась на спинку стула. С последней точкой будто ушло напряжение прошедшего дня. Сумасшедшего. Осталось уснуть и завтра проснуться, и то и другое задача не из легких.

Стрелки часов приближались к девяти.

Пожалуй, устроить себе вечерний чай перед сном неплохая идея. Она уже практически не думала об утреннем конфликте. Уоррингтон последняя сволочь, о которой стоило вспоминать. Лучше просто держаться подальше и желательно при большом количестве свидетелей.

Он больной, но не настолько, чтобы подставляться открыто.

Накинув плед на плечи, Феликса устроилась на балконе с кружкой липового чая. Теплый осенний ветерок путался в волосах нежными касаниями. С удовольствием подставила ему лицо, вдыхая приветы уходящего лета.

Яркие звезды будто рассказывали свою собственную историю. Умиротворяющую, с надеждой на лучшее. Вроде: пока они горят, жизнь продолжается. А что случится, если когда-нибудь с ночного неба они исчезнут навсегда? Вероятно, тогда исчезнет и наша планета.

Растущий полумесяц завис напротив балкона, подмигивая и молчаливо наблюдая за всем происходящим. Безмолвный свидетель.

Раньше Феликса с сестрой часто забиралась на крышу. Они ели печенье, запивали какао, и наблюдали закат. Потом ложились, укутывались в плед, и ждали, когда зажгутся первые звезды. Далекие, недосягаемые, вдохновляющие. Самим существованием заставляющие поверить в волшебство.

Приглушенный стук двери из гостиной оповестил о возвращении Дейвила. Спокойствие мгновенно уступило место напряженному ожиданию.

Феликса сидела спиной к выходу с балкона и не видела его передвижений.

«Пусть он просто уйдет наверх, в свою комнату».

Хватит на сегодня Шама Дейвила. Хватит негативных эмоций, переливающихся за край. Еще одно испытание на прочность может закончиться убийством.

Стиснула пальцами кружку посильнее.

Боже, неужели это всерьез? Она боится, что он зайдет на балкон! Как это глупо и неразумно.

Нет, это не страх. Она просто не хотела его видеть. И имела на это полное право.

Сколько прошло в томительном ожидании? Пять минут или пятнадцать? Или того больше. Она прислушивалась, стараясь различить хоть какое-то движение.

Ветер начал проникать под одежду, минуя плед. Пора вернуться в гостиную, но… Черт, как узнать, сидит там Дейвил или нет?

«Никак! Встать, открыть дверь и увидеть. Все просто!»

Злясь на себя за фантастическую трусость, влетела в гостиную с плащом из красного пледа. Узел затянулся в животе и в глотке под острым взглядом изумрудных глаз.

Дейвил сидел на диване, закинув ноги на стол. Изучал график патрулирования, оставленный для него.

– Готэм спасен?

На миг показалось, что его губы дернулись в улыбке. Но это не могло быть правдой. Дейвил не умеет улыбаться. Создается впечатление, что его рот создан для кривой высокомерной ухмылки, остальное комплектацией не предусмотрено.

– Что?

О чем он…

– Бэтмен, – безразлично пояснил Дейвил, и потряс зажатыми в руке листами. – Что это за херня?

Скинув плед на кресло, Феликса направилась к лестнице.

Он прекрасно знал, что это график. Наверху написано. Спрашивал, лишь бы высказать свое недовольство.

– Фоукс, почему я патрулирую в среду и субботу?

Она остановилась наверху перед своей комнатой. Дейвил сел полубоком, чтобы смотреть прямо. С вызовом и требованием ответа при любых обстоятельствах.

– Потому что я патрулирую во вторник и пятницу, остальные дни заняты префектами. График уже подписала профессор Горденгер, можешь сходить к ней и объяснить, почему тебя не устраивает среда и суббота.

– Ты должна была спросить меня, прежде чем утверждать херов график.

Он злился. Она слышала это в каждом слове.

– Тебя не было.

Ей следовало дождаться его и обсудить удобные дни, но это наверняка закончилось бы плевками, наполненными ядом. И они бы все равно не пришли к согласию.

Дейвил поднимался к своей комнате с видом, будто восходит на вершину мира.