Дартмур

Боже, кому вообще понадобилось ее похищать? Она ведь не дочь важных персон, она не выдающийся маг. Отброс!

Приложила ладонь ко лбу, меряя шагами комнату.

Спокойно сидеть и ждать невыносимо. К ней точно должны прийти. Не просто же так заперли? Очевидно, что-то прояснится.

Хоть чуть-чуть.

Или оставят здесь без еды умирать долгой и мучительной смертью?

Слишком пафосно для такой банальной пытки.

За все время тут она не слышала никаких звуков за дверью. И сейчас, уловив едва слышимые звуки, тошнота вернулась. Дыхание участилось, взгляд заметался по комнате, хоть она уже успела ее изучить.

Кулаки сжимались и разжимались, колени подогнулись.

Устояла. И даже слыша щелчок замка — не свалилась под ноги неизвестным, а встретила прямым взглядом.

Наполненным страхом, ужасом, волнением, паникой, но прямым.

Дверь открылась, на долю секунд оставляя перед глазами коридор и громилу.

"Дыши ровно, Феликса. Хотя бы попытайся".

Успокаивала себя, оглушенная собственными захлебывающимися воздухом звуками.

Волна самоуверенности и надменности окатила ее. Она отшатнулась назад. И снова. Пока узкий подоконник не надавил на поясницу.

Она совершенно точно никогда прежде не видела этого мужчину. Но он казался знакомым.

Черты лица и манера держаться, преподносить себя.

Да, она знала ее. Слишком хорошо. Настолько, что стало страшно. Сильнее, чем прежде.

Он совершенно нагло осмотрел ее с головы до ног. Придирчиво-оценивающе, словно выставлял мысленно плюсы и минусы каждому участку ее тела.

— Бывало и лучше, — пренебрежительно вынес свой вердикт.

Не удержалась, посмотрела на себя сверху вниз.

Боже, что вообще это значит?!

Какого черта?

Это ведь отец Шама? Подбородок, скулы — слишком похожи, чтобы спутать.

Глаза другие, волосы, а в остальном…

— Знаешь, кто я?

Тон выражал абсолютное безразличие. И он насквозь пропитан наплевательским высокомерием.

Дверь закрылась, но щелчка замка не последовало.

Выходит, громила ждет снаружи.

— Догадываюсь, — сглотнула вязкую слюну, наблюдая за мужчиной.

Он расстегнул пуговицу пиджака, усаживаясь в кресло. Источая силу, власть.

Над ней, над ситуацией в целом.

Все это ощущалось интуитивно. И казалось чертовски верным.

— Ну?

Показное любопытство вызвало желание скривиться. Но она сдержалась.

Незачем дразнить гиену куском мяса.

— Дейвил-старший. Вы отец Шама, верно?

Усмехнулся, качнув головой. Направил на нее прямой холодный взгляд.

Обжигающий льдом. Бесчувственный.

Жуткий.

— Шама, — протянул по слогам совершенно издевательски, и снова хмыкнул.

Ее передернуло от этого тона, голоса, и как он произнес имя собственного сына.

— Я отец, да, — кивнул, подтверждая очевидное с отвратительной улыбочкой. — А ты его новая игрушка.

Сжала руки под грудью от такого откровенного плевка.

Взгляд снова придирчиво заскользил по ней. Мерзкое ощущение. Словно ее щупают, лапают, раздевают без разрешения.

Гадко.

— Весьма посредственная, — выдал заключение с видимым разочарованием. — Совсем размяк. Раскис! Бросаться на отбросов.

Недовольно качнул головой, продолжая визуальное насилие.

— Оттрахать и выбросить — все, на что ты годишься. Но тащить в свою постель?

Потер подбородок, ни разу не подняв взгляд выше шеи.

"Всегда считала Шама мудаком. Я чертовски ошибалась!"

— Ты делаешь то, чего не могут его шлюхи?

Неприятный взгляд вцепился в янтарные глаза.

Ее притащили сюда ради выслушивания оскорблений? Чтобы папочка дал одобрение?

Ради чего?

Он не ждал ее ответов, они ему не нужны. И сам отвечать на вопросы не станет.

— Продемонстрируешь? — темная бровь изогнулась, выбивая воздух из легких. — Алекс не откажется.

Затылок качнулся в сторону двери.

Ее взгляд метнулся туда же.

Тошнотворный холод заполнил живот. Скручивая, стягивая. Затягивая узлы.

— Что вам от меня нужно?

Она хотела произнести твердо, но получилось сипло. Голос насквозь пропитался страхом.

Мужчина стучал указательным пальцем по виску, со скучающим видом. Взгляд снова сместился с лица ниже, теперь вызывая явный физический дискомфорт.

Хорошо, что надела джинсы. Плохо, что обтягивающие.

Неосознанно сжала бедра.

Ощущение беззащитности проявилось как никогда ярко.

Как тогда перед Уоррингтоном. Но даже он не сможет сравниться с тем впечатлением, которое производит один только взгляд этого человека.

— От тебя?

Ему будто надоел разговор. Он словно хотел бы уже уйти, но вынужден оставаться на месте.

— У моего сына не должно быть слабостей.

"Что? Это ответ на вопрос?"

Или он уже переключился на беседу с самим собой?

— На тебя найдутся покупатели, — кивнул каким-то своим мыслям, лишая кислорода. — С паршивой овцы хоть шерсти клок.

По… покупатели?!

Какие…

Что…

Он сделает из нее криспи? Зачем?!

— Я не понимаю, — замотала головой, удерживая себя на грани истерики.

— Неудивительно.

Бесцветно заявил. Так похоже на Шама.

Его пальцы пришли в движение, глаза видели то, что ей всегда оставалось недоступным.

Кристаллическая сетка.

Он создавал кристалл.

— Зачем вы это делаете?

О чем она спрашивала: о кристалле, о сыне, о себе?