Дартмур

Развернулся, зверея с каждой секундой все сильнее. Взялся за край двери, чтобы ее захлопнуть, и услышал:

— Принеси, пожалуйста.

Грохот заполнил гостиную, дверь едва не слетела с петель.

Сбежал вниз, не собираясь выполнять просьбы Фоукс и носить ей воду. Он, блять, не нанимался ей прислуживать.

Схватился за ручку на выходе, а в голове как адова пытка стоял хрип: "Принеси, пожалуйста".

Сука!

Прислонился лбом к холодному дереву, сжимая кулак, замахиваясь, но так и не ударяя.

Это уже даже не смешно. Все это! Зачем он взял графин, сжал стакан, что он готов лопнуть. Зачем пошел наверх.

Зачем ты это делаешь?

Он не мог ответить. Просто поднимался в ее комнату, чертовски злой и раздраженный, с пылающей ненавистью.

— После всего, что сегодня было, Фоукс, ты должна мне охуенный отсос, — налил воду в стакан и сунул ей в руки. Несколько капель попало на кожу.

Она с трудом открыла глаза, приподнимаясь на локте. Пересохшие губы припали к холодному стеклу, жадно глотая необходимую влагу.

Шам поставил графин на тумбочку. Теперь он точно уйдет.

— Что со мной? — вопрос остановил в дверях. — Почему я охрипла?

"Потому что без перерыва выстанывала мое имя".

Подумал злорадно.

— Я похож на Льюиса Кэрролла, чтобы рассказывать "Приключения задницы Фоукс в стране разврата"?

Она щурилась, пытаясь сфокусироваться на Дейвиле. На лице полное отсутствие понимания.

— На тебе активировали "лютую похоть", ты просила меня тебя оттрахать, вылизывала мое лицо, и терлась о член, как о волшебную палочку. Без конца стонала и все-таки трахнулась со мной во сне, судя по твоему: "Пожалуйста, Шам, пожалуйста", — перекривлял ее непонятно зачем. — Хотя, скорее всего, я тебе отказал там так же, как наяву. Даже в твоих гребаных снах я не хочу трахать отброса.

Хлопнул дверью и сбежал по лестнице.

Придет в себя и все вспомнит. Не сразу. Возможно, даже не сегодня. Применение двух противоположных кристаллов имеет свои последствия.

Эпизод 27. Хочешь меня?

Боль наполняла все тело. Оно ныло от дикого напряжения, природу которого трудно распознать. И не хотелось этого делать — голова отказывалась "включаться", показывая беспросветно черный экран, вдобавок к ощущению, будто в нее налили свинца.

В ушах шумело. Все, о чем могла думать, это "насколько все ужасно?" и "когда это пройдет?"

Тело не слушалось. Руки как у марионетки, мотались бесконтрольно. У кукловода нитки порвались.

Ужасно хотелось пить. Казалось, если не сделать глоток воды прямо сейчас — умрет. Точно.

Она периодически проваливалась в темноту, а та выталкивала обратно. И в эти моменты она вспоминала, что где-то должен быть Дейвил. Больше помощи просить не у кого.

Просить помощи у Дейвила — само по себе звучало безумно, и она как раз близка к сумасшествию.

Открыла рот в попытке позвать его, и испугалась. Неясный хрип не похож на ее голос. И вообще не ее!

Когда она успела охрипнуть?

Она выходила с друзьями их большого зала, почувствовала головокружение, и… теперь лежала с отвратительным самочувствием, хрипела и умирала.

Подушка скатилась по двери вниз. Глупо было ожидать значительного шума, но больше под рукой ничего нет. Кроме, разве что… смахнула светильник с тумбочки. Если это не подействует…

На удивление — сработало. После воды стало легче. Дышать, мыслить, и просто существовать. Она снова провалилась в темноту. Несколько раз просыпалась, пила воду и засыпала. Время казалось бесконечностью, состоящей из питья и темноты.

В конце концов, переборов дикую слабость и ломоту, она добралась до ванной. Залезть в душ не рискнула. Легко убиться.

Почистила зубы, щедро умылась холодной, практически ледяной водой. Стала немного… живее. Передвигаться по-прежнему тяжело, но голова заработала. Только почему-то вместо воспоминаний там все еще черное марево.

Феликса натянула удлиненную футболку, стараясь не думать, что Дейвил видел ее в белье. Прихватив с собой полный стакан с водой, она медленно, крепко держась за перила, спустилась вниз.

Дейвил лежал на диване, положив голову на подлокотник. Сосредоточенно всматривался в пространство перед собой, зло дергая щекой.

Он не заметил ее появления.

Она развалилась в кресле, перекинув ноги через подлокотник, положила голову на другой. Прижимая к щеке прохладный бокал, смотрела на языки огня, облизывающие поленья.

Треск дарил какое-то умиротворение. Кажется, слушаешь его и становится легче.

— Блять! — выругался Дейвил и саданул кулаком по диванной подушке.

Феликса посмотрела на него почти безразлично. Впрочем, сейчас она смотрела так на все. Словно погружена в черную меланхолию.

Ей плевать, что Дейвил злился. Она не чувствовала никакого интереса к его проблемам. Но тишина постепенно начала давить, и она бросила:

— Что случилось?

Вот так просто. Обычный вопрос, который в другом состоянии она вряд ли бы озвучила. Потому что они Фоукс и Дейвил. Отброс и высший. Которые не заполняют тишину в гостиной, они ее подкармливают.

— Свали, Фоукс. У меня от тебя передоз.