Дартмур

— Жалко звучишь, Фоукс. Обсосок получил заслуженно. Скажи "спасибо", что не от меня. Я бы ему еще за диван накинул. Теперь не смогу на нем лежать.

— Какое счастье. Не придется терпеть тебя в гостиной. Расцелую Билла в благодарность.

Сдавил руку сильнее, всматриваясь в глаза. Не отвела взгляда.

— Слабая благодарность. Лучше отсоси.

Задавила неприятное ощущение в груди. Вздернула подбородок, чувствуя теплое дыхание на лице. Его запах. Весенняя свежесть при отвратной погоде на улице — изощренное издевательство.

— Спасибо за совет, — прохрипела с легкой улыбкой.

А улыбаться не хочется. Совершенно. Хочется кричать, кусаться, царапаться. Лишь бы не видеть эту спокойную маску, за которой только глаза показывают истинные эмоции.

Он отпустил ее руку, подцепил ворот свитера и потянул наверх, стягивая с себя. Тряхнул волосами, чтобы те легли на место. Уголок губ дернулся.

— Что ты делаешь?

Непонятно, то ли он сошел с ума, раз решил раздеться в холодном кабинете, то ли… другого объяснения нет.

Дейвил бросил свитер на стол, и снова навис над Феликсой.

— Он тебя уже трахал сегодня?

— Что?

Он… Он серьезно это спросил? И зачем? Ударить его сейчас или…

— Плевать. Сейчас тебя трахну я.

Эпизод 32. Феникс

Возмущенный вскрик утонул у него во рту.

Злость требовала выхода. Он не ощущал холода, чувствовал только вялое сопротивление подрагивающих губ. И запах. Слишком прочно поселившийся внутри, в одной клетке с демонами. И они довольно рычали, почти урчали, гребаные предатели.

"Давай же, Фоукс. Будем гореть вместе."

Заставил разомкнуть губы языком, скользя вдоль ее, облизывая, посасывая… И она сдалась. Ответила. Яростно, отдаваясь во власть своей злости.

Отдавай ее. Всю. Делись. Напитывай его и проглатывай сама.

Закусила его губу, сжимая зубы сильнее. Наблюдая за огнем в зеленых глазах. Мстительно. Желая причинить боль. Не отпуская, провела языком, облизала, и разорвала грубый поцелуй.

— Ненавижу тебя…

"Всей душой."

Ее хриплый шепот как долбаный электрошокер. Разряд адреналина, запускающий пульс. Но он же способен его остановить.

Сжал шею со спины, не позволяя ей отстраниться. Смотря в янтарь с золотыми вкраплениями, сейчас плавящимися, растекающимися. Затягивающими в свой яркий водоворот. А он в ответ заставил захлебываться насыщенной темной зеленью.

— Не забывай об этом.

"Никогда."

Запечатал слова новым поцелуем. Въедаясь в ее рот, жадно рыча и покусывая. Смотри, запоминай, впитывай. Он — такой. Либо спускайся в это пекло сейчас, либо уходи.

И она бессознательно решает остаться, обвивая холодными пальцами жилистую шею, прижимаясь теснее.

Она спустится с тобой в ад, если ты ее позовешь. Она и сейчас тянется за твоими губами, как за билетом в рай.

Она потянула свой свитер наверх. Избавиться от ненужной, мешающей тряпки. Почувствовать его всем телом. Но он одернул его и не позволил задавать вопросов, затыкая очередным испепеляющим поцелуем.

Здесь слишком холодно для голого тела. Для ее голого тела.

Запустил руки под колющуюся ткань. Нежная кожа обжигала, покрывалась мурашками от его прикосновений. Ухватил за талию, рывком усаживая на стол, поверх свитера.

Ее пальцы зарылись в волосы. С маниакальным наслаждением оттягивая, сжимая. Так нравится чувствовать их. Как нечто связывающее с реальностью. Доказательство, что все это — явь, и она не проснется в своей постели от звука стонов из соседней комнаты.

Он только ее. Сейчас. В моменте.

Его ладони скользили по теплым чулкам, выше, углубляя поцелуй. Съедая всхлипы, запивая вздохами. Погладил голую полоску бедра между чулком и юбкой, и проглотил ее стон. Дрожала, млея от удовольствия. От его рук. И он двинулся дальше. Выше. Задирая ткань.

Резко притянул к себе. Ближе. Чувствуй, Фоукс. И она почувствовала его напряжение. Ноготки легонько царапнули плечи, опускаясь ниже. Скользя подушечками по груди, к животу. Сходя с ума от его яростных движений языка у себя во рту. Слишком сладко.

Ее пальцы, порхающие на границе брюк, вышибли все мысли, которые не успели самостоятельно покинуть затуманенную голову.

Рык опалил ее губы. Обжег.

"Гребаная пытка. Ты гребаная пытка, Фоукс".

Ладонь скользит по внутренней стороне ее бедра. Выше. Она всхлипнула, напрягаясь под его руками, чувствуя его пальцы на белье.

Надо расслабиться. Просто не думать и… не бояться. Это же так просто.

— Шам, — неосознанный хриплый шепот.

Он прикрыл глаза, наполняясь этим звуком. Тяжело сглотнул, сминая упругие бедра.

"Сука… Фоукс, тобой можно захлебнуться".

И он даже готов утонуть, только бы услышать еще раз свое имя так. Обманывает самого себя — одного раза недостаточно. Ему будет мало и миллиона.

Ее пальцы дрожали от контраста холода и жара. Волнение, страсть, все сплелось в бесконечный снежный ком, несущийся куда-то в пропасть. Она справилась с пуговицей на его штанах, оставляя горячий поцелуй на ключице.

Он вздрагивал при каждом случайном касании члена под плотной тканью.