Дарующая крылья

Простившись с магистром, я вошла в дом и обнаружила Беньямина в тесных объятиях Леонарда и Луизанны. Принц неловко топтался, окруженный этой парочкой с двух сторон и старательно, но смущенно улыбаясь.

– Ну все, все! Мы живы! Мы и правда живы, целы и совершенно невредимы! – бормотал он, похлопывая по плечам наших друзей. – О! А вот и Нель!  – обрадовался он, завидев меня.

Лу и Лео тут же оставили Бена и бросились ко мне:

– Святая Чаша! Нель! Как же мы переживали! – завопила Лу.

– Я едва не повыдергивал себе все волосы, так ругал себя за то, что бросил вас и рванул вверх по берегу!  – вторил ей Лео. – Больше ни на шаг от вас не отойду!

– Это очень хорошо, что вы успели отбежать подальше, – я с удовольствием обнялась с подругой, а потом и с Леонардом. – Наш куратор снабдил нас амулетами переноса, но заряда каждого хватает только на двоих, так что Беньямина увести из-под удара я сумела, а вот вас уже не смогла бы…

– Так, значит, вы перенеслись? А мы подумали, что волна, обрушившаяся на берег, утянула вас куда-то в глубины озера. Тут все так подумали! Магистры-водники полночи терзали Черное озеро и его Хозяина, пытаясь найти ваши тела… а вы… где вы были? – Лу перестала тискать меня и теперь требовательно смотрела мне в глаза.

Я честно объяснила друзьям, как мы оказались в гостях у моих дорогих родителей, как мы связались с куратором, а он тут же перенесся в Озерцы, чтобы сопровождать меня и принца обратно в академию.

– Уф, вот это приключеньице получилось! – воскликнул, наконец, Лео, ероша свои и без того растрепанные пряди. – Так, значит, зря мы Хозяина озера побеспокоили? Не буду больше слова Эйноррана на веру принимать, хоть он и брат нашему Беньямину!

– Да я и сам начинаю понимать, что нельзя так слепо верить брату, – помрачнел Бен. – Кажется, пришло время перестать идеализировать его, как в детстве…

– Да, Бен, пора, – поддержала я напарника. – Понимаю, что ты очень привязан к Эйнору, но у него, как и у любого, есть слабости и недостатки.

Беньямин подошел, заключил меня в объятия:

– Зато у меня теперь есть идеальная напарница! – прошептал мне в маковку.

Я не нашлась, что ответить, поэтому просто обняла парня в ответ и погладила по плечу, чувствуя, что ему это очень нужно.

– Так! Вижу, все постояльцы в сборе! – раздался ворчливый голосок тьюта Бурхока. – Так что – мне на стол накрывать, али в столовую пойдете? Время-то обеденное!

– Мы будем обедать дома! – объявил тьюту Леонард, и тот умчался заказывать блюда и сервировать стол.

Бен отпустил меня:

– Ну, что ж. Нам следует переодеться в свежее, – заметил он.

Вскоре мы вчетвером сидели за обеденным столом, с удовольствием поглощая добытые для нас блюда и гадая, станут ли нас наказывать и если да – то как.

***

Надо сказать, наказание не заставило себя ждать. Магистр О'Ринэль договорился с метрессой Лоул, и всю нашу четверку, в том числе принца, на целых десять дней назначили помощниками сестер милосердия в целительский корпус. По вечерам, после ужина, мы в течение двух часов обязаны были мыть полы, менять белье, чистить матрасы, обтянутые непромокаемой материей, выполнять другие поручения… Мы не возмущались и не роптали: понимали, что делаем нужное дело.

Больше всего я опасалась, что магистр О'Ринэль откажется после всего, что произошло, от наших с ним ночных прогулок, но этого не случилось. Он по-прежнему приходил через некоторое время после звонка, означающего отбой, помогал мне спуститься из окошка спальни прямо к нему в объятия и… целовал! Так долго, как только мог себе позволить.

Я поклялась себе не испытывать самообладание мужчины и во время занятий старалась вести себя скромно и тихо – так, будто не знаю, какие у него сильные и нежные руки, какие твердые и жадные губы…

Что до Эйноррана, то он тоже не избежал наказания, и к нему, как адепту третьего курса и зачинщику, отнеслись намного строже! Мы не видели его до конца первого семестра даже в обеденной зале: ему запретили питаться в общей столовой. Отдыха бастарда тоже лишили. 

Мне удалось выведать у магистра О'Ринэля, что до самого зимнего бала Эйнору велено всю магическую силу сливать в накопительные кристаллы, а все свободное от занятий время проводить в виварии, где содержали различных магических зверей из разных стран. Он чистил клетки, загоны и кормушки, мыл и вычесывал животных, в общем, был занят с утра до ночи. «Чтобы глупости в голову не лезли», – сказал куратор.

Не знаю, скучал ли по брату Беньямин, а я по Эйнору не скучала ни капельки! Зато однажды услышала, как Жисселия шепталась со своей напарницей и возмущалась, что старшего сына императора заставляют заниматься грязной работой. По мнению мистрис инг Сервиль, это было слишком унизительно для такого блестящего молодого человека, как адепт инг Адри!

Похоже, слегка разочаровавшись в Беньямине, который по-прежнему не обращал на нее никакого внимания, эта отчаянная искательница выгодной партии решила обратить свой взор на бастарда. Что ж, я могла только пожелать ей удачи.