Дарующая крылья

Потом, справившись с чувствами, рассказала нам, что она – старшая из пяти детей мясника, работающего на скотобойне, и что законный отец считает ее неродной, потому что она не похожа ни на его родню, ни на своих младших братьев и сестер, а еще родилась семимесячной.

– Пока я была полезна – помогала матушке присматривать за младшими, вела хозяйство и продавала какое-никакое вязание – отец кое-как терпел меня. – Начав откровенничать, Лу уже не могла остановиться. – Но, как только стало ясно, что через пару седмиц я уеду, как он заявил, что я – отрезанный ломоть, и, раз король забирает меня из отчего дома, то вот пусть он обо мне и печется.

Злобный нерадивый мужчина почти выгнал дочь из дома, оставив ей денег на проезд третьим классом и позволив взять с собой только гребенку, одно запасное платье и один комплект белья. Все остальные вещи потребовал оставить младшим сестрам.

– Ну надо же, каков подлец! – возмутился Леонард, недобро сверкая глазами. – Обобрал собственную дочь! Нет! Я этого так не оставлю!

– Пожалуйста, не делайте ничего! – вцепилась в его руку Луизанна. – Боюсь, это плохо отразится на матушке и младших детях. Отец жесток не только со мной…

– В таком случае, Лу, ты должна мне разрешить позаботиться о тебе! – просительно заглянул девушке в лицо Лео. – В конце концов, я – не такой уж дальний родственник нашего короля, и, думаю, могу предоставить тебе покровительство от его лица!

Потратив еще пару минут на уговоры, Лео все же добился согласия мистрис Локкарт и с полного нашего с батюшкой одобрения отправился выкупать для Луизанны четвертое место в нашем купе. В вагон третьего класса нам идти не пришлось: все вещи новой подруги оказались при ней – они были сложены в старый матерчатый саквояж, который девушка, как оказалась, прятала у себя под скамейкой.

Остаток дня прошел весело: мы учили Лу играть в нарды, потом – в домино. Читали вслух новости и светские сплетни: провожатая принесла нам свежий выпуск Труорданского королевского вестника. Ужин заказали в купе, а почти сразу после него улеглись отдыхать: день был полон событиями, и мы все порядком утомились.

А на следующий день, едва успев привести себя в порядок и отведать чаю со свежей теплой выпечкой, мы обнаружили, что наш поезд едет уже по предместьям Вайоланта – столицы империи, которая носила название, созвучное с фамилией императорского рода.

– Вот и добрались. Давайте, господа адепты, складывайте свои пожитки, нам скоро выходить! – закомандовал подъем батюшка и первым подал пример, которому мы дружно последовали.

5. Напарники

До КоШМаРа добрались на извозчике, который правил не лошадьми, а механизмом на магическом ходу. У нас я такой видела лишь один раз издалека в Анттрефе: граф Монтойя разъезжал на нем по городу, но в дальние поездки, например, к нам в Озерцы, все равно приезжал на конном экипаже или даже верхом.

Поездка стоила недешево, но батюшка не поскупился, да и Леонард явно был не стеснен в средствах и с удовольствием оплатил свою половину. В общем, домчались мы с ветерком! И это не преувеличение: необычный экипаж без верха ехал быстро, да еще и навстречу ветру. Вот где я порадовалась тому, что заботливая матушка уложила мне в саквояж и кардиган, и шаль. Плотный кардиган надела я сама, а в пуховую шаль укутала Луизанну: ее ветхое платьице от северной осенней прохлады совсем не защищало!

У ворот академии мы экипаж отпустили и на территорию прошли своим ходом – без всяких сложностей. Просто вошли, и все. Сразу же увидели указатель: «Приемная комиссия». Впрочем, батюшка мой сам тут учился, и куда идти, помнил до сих пор. Он-то и привел нас к одноэтажному зданию на два крыла, соединяющихся под широким углом.

Мы вошли внутрь и попали в просторный светлый холл, в центре которого журчал водопад, вдоль стен имелись скамьи с мягкими сиденьями, а в дальнем конце виднелись две конторки, за которыми стояли служащие, встречающие новых адептов. Одетые в одинаковые темно-серые костюмы и синие мантии, эти мужчины принимали у прибывших багаж и по двое отправляли новоявленных адептов в дверной проем, затянутый плотной пеленой тьмы.

– Это пространственный переход, – пояснил нам батюшка.

Мы покивали в знак того, что поняли. То ли от волнения, то ли из-за смущения лишних вопросов задавать не стали.

Возле конторок собралась небольшая, в полтора десятка человек, толпа. Мы приблизились и встали рядом – дожидаться приглашения.

– Двадцать первый! – выкрикивал один служащий.

– Двадцать второй! – подхватывал второй.

Дело шло споро. Оставленный адептами багаж куда-то исчезал, а сами адепты попарно уходили во тьму дверного проема. Очереди как таковой не было: адепты, похоже, успели немного познакомиться между собой и, видимо, руководствовались личными симпатиями.

До нас оставалось еще около десяти человек, и за нами собралось столько же, когда возникла странная заминка.

– Двадцать седьмой, – в очередной раз пригласил мужчина за первой конторкой.