Дарующий звезды

Элис остановилась как вкопанная. Джим Хорнер приподнял кусок мешковины, продемонстрировав голову крупного самца оленя, рога которого торчали на три фута в каждую сторону, а уши были кое-как пришиты к голове. Голова стояла на покрытой дегтем грубо вырезанной дубовой подставке.

Из горла Элис вырвался едва слышный звук, который ей с большим трудом удалось подавить.

– Пристрелил его в Райветтс-Крике два месяца назад. Собственноручно сделал чучело и установил на подставку. Пришлось попросить Мэй помочь мне заказать по почте стеклянные глаза. Они совсем как настоящие. Ну, что скажете?

Элис уставилась на выпученные стеклянные глаза оленя, причем левый глаз явно косил. Голова выглядела нереально – чудовище из ночных кошмаров, порождение бредовых снов.

– Что ж… весьма… впечатляюще.

– Мой первый опыт. Я тут даже прикинул, что вполне мог бы на этом зарабатывать. Делать по одному чучелу за пару недель и продавать в городе. Это помогло бы нам продержаться в зимние месяцы.

– Хорошая идея. Быть может, вы смогли бы делать чучела более мелких животных. Например, кроликов или бурундуков.

Обдумав слова Элис, Джим кивнул:

– Ну как? Вы это берете?

– Простите?

– За кукол. Товарообмен.

– Ой, мистер Хорнер, вы вовсе не обязаны… – запротестовала Элис.

– Я не могу взять их бесплатно. – Воинственно сложив руки на груди, Джим Хорнер стал ждать ответа.

* * *

– Что, черт побери, это такое?! – воскликнула Бет, когда Элис устало спешилась и стряхнула листву с рогов оленя.

Пока она спускалась с горы, проклятые рога цеплялись за каждое второе дерево, вследствие чего Элис пару раз чуть было не упала с лошади, и теперь, с застрявшими в них ветками и листьями, они выглядели еще более грязными и мерзкими, чем раньше. Элис поднялась на крыльцо и осторожно положила голову оленя у стены, уже в сотый раз вспоминая счастливые лица девочек, поверивших, что куклы теперь действительно принадлежат им. Вспоминая, как девочки баюкали кукол и пели им песенки. Вспоминая бесконечные слова благодарности и бесчисленные поцелуи. Вспоминая смягчившееся лицо Джима Хорнера, смотревшего на дочерей.

– Это наш новый талисман.

– Наше – что?

– Попробуй тронуть хотя бы волосок на голове оленя – и я сделаю из тебя такое же чучело, как мистер Хорнер из этого гордого животного.

– Чтоб мне провалиться! – воскликнула Бет, обращаясь к Иззи, когда Элис прошествовала обратно к своей лошади. – А ты помнишь, как она еще корчила из себя леди?

* * *

Торжественный ланч в отеле «Белая лошадь» в Лексингтоне подходил к концу, поток посетителей начал потихоньку редеть, оставляя за собой неубранные столы с грязными стаканами и скомканными салфетками. Гости, надевавшие шляпы и обматывавшиеся шарфами, готовились вернуться на улицу, чтобы влиться в ряды припозднившихся покупателей подарков на Рождество. Мистер Ван Клив, откушавший натуральный бифштекс с жареным картофелем, откинулся на спинку стула, сыто рыгая и поглаживая обеими руками живот: еда осталась единственной стороной его жизни, доставлявшей ему хоть какое-то удовольствие.

Эта девица вызывала у него несварение желудка. В любом другом городе подобные провинности со временем забываются, но в Бейливилле обида может помниться сто лет, подпитывая копившееся раздражение. Жители Бейливилла были выходцами из кельтских, шотландских и ирландских семей, которые могли лелеять негодование до тех пор, пока оно не высыхало наподобие вяленого мяса, уже мало напоминающего натуральное. И хотя в мистере Ван Кливе было столько же от кельта, сколько в чероки, нарисованном на рекламе заправочной станции, от индейца, эту черту характера он перенял полностью. Более того, от отца он унаследовал привычку зацикливаться на каком-нибудь одном человеке, вымещая на нем все обиды и обвиняя его в своих невзгодах. И таким человеком была Марджери О’Хара. Он просыпался с проклятиями в ее адрес и ложился спать, преследуемый ее образом.