Дарующий звезды

– О-хо-хо… Это из-за того, что малышка Пегги Форман снова ходит вокруг тебя кругами? О да, я все отлично знаю. И вижу тебя насквозь, сынок. И все слышу. Думаешь, у нас с мамой не было своих сложностей? Думаешь, нам иногда не хотелось быть друг от друга подальше? Однако твоя мать четко знала свои обязанности. Ты женат. Сын, ты отдаешь себе в этом отчет? Связан брачными узами перед лицом Господа и перед лицом закона, в соответствии с законами природы. А если хочешь путаться с Пегги, делай это так, чтобы все было шито-крыто, а не так, чтобы об этом болтали на каждом углу. Ты меня слышишь? – Мистер Ван Клив поправил пиджак и посмотрел на себя в зеркало над камином. – Ты наконец должен стать мужчиной. Мне надоело спокойно смотреть, как заносчивая английская девчонка топчет репутацию нашей семьи. Ведь фамилия Ван Клив что-то да значит в наших местах. Ступай за своим чертовым пальто!

– Что ты собираешься делать?

– Мы собираемся привезти ее домой. – Ван Клив увидел перед собой крупную фигуру сына, на голову выше отца. – Ты что, парень, решил встать у меня на пути? Мой собственный сын?!

– Папа, я не буду в этом участвовать. Некоторые вещи… иногда лучше оставить как есть.

Старик, пожевав плотно сжатыми губами, протиснулся мимо сына:

– Это первый шаг в пропасть. У тебя, быть может, кишка тонка поставить девчонку на место. Но если думаешь, что я буду спокойно сидеть сложа руки, значит ты плохо знаешь своего старого отца.

* * *

Марджери ехала верхом в сторону дома, погрузившись в невеселые мысли. Она с тоской вспоминала те счастливые времена, когда ей приходилось думать лишь о том, хватит ли еды на три дня. И как всегда, когда в голову лезли мрачные мысли, Марджери тихонько пробормотала себе под нос:

– Все не так плохо. Мы еще здесь. Не так ли, малыш Чарли? И книжки пока еще требуются.

Большие уши мула заходили взад-вперед. Марджери могла поклясться, что он понимает по крайней мере половину из того, что она говорит. Свен вечно смеялся над тем, как она разговаривает со своими животными, и каждый раз она объясняла, что они куда умнее большей части людей вокруг. Ну а затем, конечно, она застукала Свена сюсюкающим с чертовой собакой, точно с малым дитятей, когда он думал, что Марджери его не видит: «Кто у нас хороший мальчик, а? Кто лучшая собака на свете?» Мягкосердечный, хотя и несколько туповатый. Вроде того. Хотя в принципе не так много мужчин согласятся терпеть другую женщину в своем доме. Марджери вспомнила о пригоревшем яблочном пироге, состряпанном Элис на скорую руку вчера вечером. В последнее время маленькая хижина, казалось, была битком набита людьми, которые сновали вокруг, готовили еду, помогали по хозяйству. Еще год назад вся эта суета привела бы Марджери в негодование. А теперь одинокий дом казался ей странным, и Марджери, вопреки ожиданиям, отнюдь не жаждала повернуть все вспять.

Пока мул трусил вверх по темной тропе, в голове Марджери, осовевшей от усталости, роились, появляясь и снова исчезая, путаные мысли. Она думала о Кэтлин Блай, возвращавшейся в пустой дом, звеневшая атмосфера которого была пронизана чувством утраты. Благодаря Кэтлин в последние две недели они сумели, несмотря на погоду, выполнить все обычные маршруты, ну а то, что ряд семей, поддавшись инсинуациям мистера Ван Клива, отказались от получения книг, позволило конным библиотекарям не выбиться из графика. Если бы Марджери выделили достаточно средств, она непременно приняла бы Кэтлин на работу, однако в данный момент миссис Брейди оказалась явно не расположена говорить о будущем библиотеки.

– Я пока не стала писать миссис Нофсьер о наших текущих проблемах, – сообщила миссис Брейди на прошлой неделе, тем самым подтвердив свою непреклонность по поводу возвращения Иззи на работу в библиотеку. – Я надеюсь, нам удастся склонить на нашу сторону достаточно горожан, чтобы миссис Нофсьер, возможно, никогда не узнала бы об этой… неприятности.

Элис возобновила объезды, ее синяки, теперь ярко-желтые, служили напоминанием о полученных травмах. В тот день она выбрала длинный маршрут до Пэтчеттс-Крика, предположительно, чтобы Спирит могла размяться, однако Марджери понимала, что Элис просто хотела дать ей возможность побыть наедине со Свеном. Семьям, жившим в районе Пэтчеттс-Крика, очень нравилась Элис, они нередко просили ее произнести названия некоторых английских достопримечательностей – Бьюли, Пикадилли, Лестер-сквер, – после чего от души смеялись над английским акцентом Элис. Но она не обижалась. Эта девчонка не отличалась особой обидчивостью. Что также импонировало Марджери. И если масса людей умудрялась обижаться на самые невинные слова и в каждом комплименте находила скрытую издевку, Элис по-прежнему, казалось, видела в окружающих ее людях только хорошее. Возможно, именно поэтому она и вышла замуж за Беннетта, этот ходячий бифштекс.

Марджери, зевнув, начала прикидывать, когда примерно Свен вернется домой.