Дары Крови

Посыльный попятился, бледнея и, похоже, осознавая своё место. А может, знал его и раньше, в отличие от посыльного принцессы Леве, который сегодня позволял себе слишком много даже на мой неопытный взгляд.

Едва факел осветил меня, Вир хмыкнул:

— Мне донесли правду, ты очень изменился за эти дни, Лиал.

Не зная, как отвечать, и не получив подсказки, я чуть шевельнулся, пытаясь жестом показать недоумение. На губах Вира мелькнула холодная, жестокая улыбка:

— А судя по тому, что я слышу, ты пытаешься освободиться от нашей с тобой связи. Верно, не рад когда-то заключённой сделке?

Я похолодел, тут же ожил и Молак:

— Господин, не грубите, не соглашайтесь, вам нужно успокоить его.

Да здесь и последний дурак это поймёт, тоже мне совет.

— Ваша светлость…

Вир оборвал меня:

— Помнится, совсем недавно ты называл меня господином. Как меняет человека всего один подвиг.

Молак даже сделал шаг ко мне, словно я мог не услышать его совет:

— Господин, уступите.

Я честно попытался посчитать про себя до десяти. Посчитал, но ничуть не успокоился, а осознав это, лишь облизнул пересохшие губы и выдохнул:

— Буду откровенен, ваша светлость, — в этот раз меня не перебили. — Начну по порядку. Вы говорите, что я не рад заключённой сделке. Не рад, — опасная, холодная улыбка на губах Вира стала сильней, — но благодарен вам за эту сделку.

Вир разжал губы:

— Лесть?

— Лесть? — переспросил я и развёл руками. — Несколько часов назад на этом самом месте я сказал принцессе Леве, что не умею льстить, далёк от интриг и придворной жизни. Повторю это и вам, ваша светлость. Я не умею льстить, а сейчас лишь признаю очевидное — я ждал смерти за преступление, вы пошли навстречу просьбе своей старой ученицы и оказали мне милость, дав шанс остаться в живых. И я благодарен вам за ту сделку.

— Хм, а, как по мне, так льстить ты вполне умеешь. Или же быстро учишься, ощущая, как близок к смерти.

Если Вир думал напугать меня этим замечанием, то он ошибался, лишь заставил чуть остывшую злость вновь набухнуть во мне жарким и тёмным комом.

Жаль только, что я не мог позволить себе сейчас опять замолчать и считать про себя успокаиваясь.

— С того дня в подземелье я всегда буквально в шаге от смерти, ваша светлость. В шаге от смерти, проходя второе посвящение; в шаге от смерти, корчась на ледяных камнях закрытых камер и блюя кровью; в шаге от смерти, выполняя ваши задания всего после двух месяцев обучения. Я уже привык.

— Ты говоришь такие глупости, — покачал головой Вир. — Юноша, горящий жизнью и признающий лишь белое и чёрное.

Я, ещё помнящий разговор с принцессой Леве и свои размышления о флаге с чёрным цветом, вздрогнул. Едва заметно, но это не могло ускользнуть от взгляда Вира, и тот усмехнулся:

— Или же бравируешь, и это вернее. Я видел сотни людей, которые годы, десятилетия жили на краю смерти и не могли к этому привыкнуть, цеплялись за жизнь, юлили, падали на колени, ползали на брюхе, пытаясь вымолить у меня ещё месяц, ещё день своей никчёмной жизни. Как думаешь, сколько дней жизни осталось у тебя?

Молак охнул, оказался рядом со мной, едва ли не вцепился в меня:

— Господин! Господин! Склоните голову, признайте вину и назовите вы его, наконец, господином!

Не смолчал и Ирал, он взмыл в воздух, зависнув над головой Вира, готовый упасть на него и в его тело, рявкнул:

— Господин, только прикажите! Если кто здесь и сдохнет, то только он! Ограк! Тени!

Всё пространство тренировочной площадки рассекли чёрные росчерки, миг, и вокруг меня, Вира и его Кровавого сомкнулось кольцо теней, которые примчались на зов Ирала. Ограк, высокий, худощавый, чуть наклонился вперёд, рука его опустилась к поясу, на котором уже тысячу лет не было меча, а взгляд упёрся в меня.

— Ваше величество, я жду приказа…

Я усмехнулся, качая головой. Как у них всё просто — убить Вира и что? Бежать? Я что, один на этом свете? Наследник Малого дома убивает владетеля Великого дома и бежит с поля сражения с Реолом? Это же конец для моих родителей. Безумцы, которые ради своего Ребела не пожалеют никого. Так, с улыбкой я и ответил Виру:

— Кто знает, сколько дней мне осталось? Срока жизни человека не знают даже Хранители, куда уж мне? Возможно, я умру на одном из ваших грядущих заданий, возможно, паду в битве за Теназ, пытаясь исполнить нашу сделку, а возможно, проживу долгую жизнь, сумев всё это сделать и исполнить и сумев вернуть величие своему Дому.

Вир кивнул:

— Что же, я услышал тебя, но, честно говоря, глядеть на твои трепыхания не более чем забавно, сегодня я хотел увидеть тебя совсем по другому поводу, но ты заставил меня ждать себя, да ещё и так нагло.

И снова язык начал шевелиться раньше, чем я успел подумать:

— Ваша светлость, простите меня, но как я могу быть в этом виноват? В первую очередь, я верный подданный Скеро и короля, а уже затем тот, кто должен вам жизнь.

Вир покачал головой:

— Какое странное ощущение, за сутки ты уже второй человек, что одновременно умудряется грубить и льстить мне.