Дары ненависти

От девушки пахло пожаром. Точнее, жестоким ночным поджогом. И убийством.

«Я тебя не боюсь, эрна. Мы с тобой одной веревочкой связаны, хоть ты пока не слишком в этом уверена».

– Подожглось-подожглось, – буркнула в ответ Грэйн, извлекая из сумки кусочек ветоши и принимаясь подчищать штык.

«Уважаю!» – одобрительно хмыкнул призрак.

Покойный Эйккен похоже принял эрну… в стаю.

– Желтоглазый смесок, правда, ушел… с-собака. Ничего, с ним мы еще побеседуем… потом…. Но сейчас, змейка моя, я поговорю с тобой.

«Началось», – мысленно вздохнула Джона.

– О! О чем? – пролепетала она самым невинным тоном.

Огорченный взгляд, трепет ресниц и надувшиеся от деланой обиды губки – разве это не рабочие инструменты любой аристократки? Графиня мы или кухарка?

«О боги… – устало подумала Грэйн. – Ну вот, выкручивается. А я так хочу спать…»

Однако штык надобно было очистить до конца, к тому же эта работа позволяла не смотреть на шуриа. Грэйн и не стала смотреть. Она подняла штык на уровень глаз и, прищурившись, оценила степень чистоты. Неудовлетворительно. Что ж, продолжим… А потом песочком его, песочком, чтоб заблестел, да и заточить бы не худо. Пригодится. А что до шуриа…

– Ну, как же? Например, о том, как же ты умудрилась оказаться в нужное время в нужном месте. – Эрна Кэдвен вновь принялась отскребать со штыка диллайнскую кровь. – Да еще и с моими пистолетами в руках. Заряженными.

Джона решила начать отвечать сразу на последний вопрос – про пистолеты, – надеясь оттянуть момент объяснения своей неестественной проницательности.

– Они лежали в караулке уже заряженные. Насколько я помню, ты сама их зарядила, прежде чем… – шуриа сделала вид, будто смутилась, а потом добавила: – Прежде чем попала в плен.

На самом деле, не ясно, стоит ли рассказывать про призрака. Ролфи не суеверны, но неизвестно, как эрна воспримет присутствие духа. И вообще – поверит ли она?

«Эйккен, что мне делать?» Но вредный предок молчал, словно пленник на допросе.

«Попала в плен!» Какая прелесть! Как же это называется?.. А, эвфемизм! Мудреное слово, в самый раз для скользкой увертливой змейки. Ядовитой змейки, любительницы жалить в спину. Но ролфи не слишком жалуют иносказания, предпочитая называть вещи своими именами. И Грэйн невозмутимо поправила оппонентшу, демонстративно пробуя кончик штыка ногтем:

– Прежде чем ты своим предательским ударом не лишила меня победы и не сдала в руки врагов, хотела ты сказать. О да. Я помню. – Право же, такие вещи действительно сложно забыть! Особенно когда не только шишка на затылке, но и след от петли на горле постоянно напоминают о случившемся! – Значит, лежали в караулке? И ты вот так запросто вышла из дома, прошла в караулку и попросила добрых совиных смесков – ах, милейшие! а подайте-ка мне ролфийкины пистолетики! да-да, и патронную сумку тоже! Шуриа, не виляй, – и угрожающе крутанула штык, намекая.

Джона даже обиделась:

– Во-первых, меня тоже заперли, – запальчиво бросила она. – И когда я услышала, что приехал тив Удаз, то сразу же решила бежать. Вылезла в окно, и тут… тут я узнала, что тебя хотят повесить. Разве я могла допустить такую несправедливость?

В улыбку, которой графиня Янамари одарила ролфийку, было влито столько яду, что он, казалось, тек по устам.

«И я уже жалею, что оказалась такой добросердечной шуриа и спасла жизнь этой упертой девице!»

– В караулке все равно никого не было. Пистолеты лежали на столе. А что – надо было оставить их там? Тебе они не нужны?

«Ну надо же, как мне, оказывается, повезло!» – не менее ядовито подумала Грэйн и улыбнулась, решив съязвить и вслух тоже:

– О, так мне повезло, что приехал именно тив Удаз? Приедь другой тив, ты бы допустила… несправедливость? Да ладно, ладно, змейка, можешь не юлить больше! Ты сбежала – или тебя отпустили? И ты побежала – с моими пистолетами! – именно меня спасать, а не свой змеиный хвостик! Какое благородство, ну надо же… Кстати говоря, а почему ты вообще решила сбежать?

И помолчав немного, добавила уже без издевки:

– Это нелогично, шуриа. Ты ударила меня, чтоб попасть к диллайн, – зачем же теперь тебе от них бегать?

Вообще-то эта фраза подразумевала также: «И долго ты собираешься бегать то от эсмондов, то к ним, то снова от них?» И ролфи на самом деле было любопытно послушать, как же собеседница выкрутится теперь. Потому как воистину надо быть увертливой змеищей, чтоб отыскать логику в метаниях леди Джоэйн – и не спятить притом, запутавшись в ее… умопостроениях и в особенности действиях. То мы покорно шаманим по просьбе ролфийской похитительницы, то пытаемся сбежать – куда это, любопытно? – то набрасываемся, чтоб похитительницу удавить, то бьем ее по голове, а теперь вдруг спасаем, приносим в… клювике?.. лапках?.. что там есть у змеек? – намотав на хвостик! – ролфийские пистолеты, да еще и смиренно дожидаемся, пока злобная ролфи догонит маленькую беззащитную змеюшку и учинит ей допрос… Что дальше?