Дары ненависти

– Ку-у-урица, эрна, – сладко и соблазнительно пропела шуриа. – Или кролик, или…

– Нет там никаких кроликов, – буркнула Грэйн. – Только лис приманивать. А курицу еще нужно поймать. Ты когда-нибудь ловила кур?

– Нет.

– Это такие хитрые и быстрые твари. Не надейся, что у нас получится.

– Утка?

Ролфийка задумчиво почесала в затылке.

– Я бы сказала – собака. Она не станет убегать, а наоборот, пойдет навстречу. А если она еще и на цепи…

Собаку Джоне кушать не хотелось. Совсем-совсем, ни капельки. Грэйн же, напротив, загорелась идеей. Она даже облизнулась.

– Если хуторяне не бедные, то и собаку хорошо кормят. Кстати, мне одна сослуживица из форта Логан рассказывала, как она ела кошек. Говорила, мясо у них белое и нежное, почти куриное…

– Не надо кошку! – воспротивилась леди Алэйа. Ей уже и собака на обед не казалась чем-то ужасным.

– Ладно, – миролюбиво согласилась эрна. – Кошек трогать не будем. Где там этот хутор? Пусть эрн Янэмарэйн показывает дорогу.

Здесь, в Локэрни, дома строили на каменном фундаменте, крышу делали из дранки и обносили подворье надежным забором, похожим на частокол древних крепостей. В разгар дня на самом хуторе осталась только женщина, целиком поглощенная готовкой, младенец в люльке да маленькая девочка, приставленная его качать. Все остальные взрослые – и хозяева, и батраки – работали в поле. Двор охраняли целых три собаки. Весьма упитанных и явно незлобивых кобеля. Джона тут же вообразила ролфийскую охоту, и ей сразу же стало нехорошо. Грэйн облизнулась…

Но, видимо, день этот был какой-то особенно удачный для хуторских псов. Звезды сошлись, что ли, потому что в этот момент ролфи заметила овец. Они мирно паслись почти на самом краю леса. Мальчишка-пастушонок, сморенный теплым весенним солнышком, дрых на охапке прошлогоднего сена.

– А вот и наш обед! – решительно заявила Грэйн, указав на стадо. – И поедим, и накоптим мяса в дорогу.

Тощие, грязные овцы, покрытые свалявшейся шерстью в колтунах, не выглядели надежным источником запасов. Да там только кости да кожа.

Эрна заметила колебания спутницы.

– Или овца, или собака – выбирай.

– Овца! – тут же согласилась Джона.

– То-то же, – Грэйн сразу повеселела и принялась командовать: – Так… Пошли… э-э… лучше – поползли.

Она подала пример, распластавшись по земле и двинувшись вперед, вихляя изрядно отощавшим задом. Трофейный мушкет с обрезком веревки вместо ремня, прилаженный за спиной ролфи, так и норовил зацепиться за каждый корень и всякую попадавшуюся на пути ветку, так что Грэйн было не до того, чтоб оглядываться на то, ползет ли следом Джоэйн. В конце концов, шуриа же змея, у нее ползанье должно быть в крови.

Пришлось немного подождать, пока голодные овцы не углубятся в подлесок, чтобы глодать там молодую кору и свежие почки.

– Надо будет быстро замотать животному голову, когда я его схвачу. Держи наготове что-нибудь.

– Что? – растерялась шуриа, беспомощно оглядываясь вокруг.

– Да хоть… хотя бы чепцом своим. Он теплый, заглушит блеяние.

– А она… оно… он меня не укусит?

Ролфийка разозлилась.

– Смотри, как бы я тебя не укусила, – грозно рыкнула она. – Арис-то-крат-ка!

– Я не умею ловить овец.

– Учись. Пока я жива.

Наука оказалась не слишком сложная. Безмозглые твари шли на зов: «Бяшка, бяшка, бяшка!» Надо было только подманить поближе, на расстояние прыжка. Может быть, у эрны Кэдвен получилось и не очень грациозно, зато результативно. Джона охнуть не успела, как ролфи придавила брыкающуюся овечку к земле.

– Ну же!

Прощай, чепец вдовы тива Рэйлема, ты был таким… таким милым! Джона изо всех сил зажала пасть овце, Грэйн поднялась на ноги, и они побежали прочь от хутора, счастливые и гордые. Как настоящие охотницы. Осталось только по-ролфийски вопить: «Добыча! Добыча!», потому что леди Янамари чувствовала себя настоящей волчицей.

«А ты как думала? Есть в тебе все-таки моя кровь, немножко, но есть», – с гордостью сообщил призрак, паривший над овцекрадами.

Однако радовалась Джона недолго. Украденное животное само себя зарезать, освежевать и нарезать на куски не могло. И не хотело – оно жалобно блеяло, дергалось и рвалось из пут.

– Мы ее… зарежем?

– Нет! Мы съедим его так – живьем, – ухмыльнулась Грэйн, доставая свой страшный нож.