Дары рождества. Рассказы и истории священников

Неожиданно заболела и, промучившись болями всего несколько месяцев, умерла жена. В своей квартире он остался совсем один. И теперь всякая новогодняя ночь превращалась для него в пытку воспоминаниями. К дочери идти ему было неудобно, там своя семья, да и традицию – приходить вечером первого января к детям с подарками – тоже не хотелось прерывать.

В этом году его пригласили встретить праздник в семье друзей. Он подумал и решил не отказываться, чтобы сменить привычную обстановку и не мучить себя картинками из прошлой жизни.

Кстати, ему предлагали познакомиться с одинокими женщинами. Пару раз он даже было соглашался, и его знакомили со сверстницами. А он, представляя, как ему придется привыкать к кому-то из этих немолодых уже женщин, извинялся и отношений не продолжал. Ему говорили, они такого же возраста, как и твоя покойная супруга, кто-то даже и моложе. Почему же ты отказываешься?

Он извинялся: честное слово, он не хотел никого обидеть, просто его жене во все годы их жизни всегда было двадцать лет, как тогда, когда она согласилась стать его женой. И когда ей исполнилось пятьдесят, ей все равно было всего только двадцать. Ни в ком другом он не мог рассмотреть той юной девочки. Оно и понятно: общая история ни с кем другим его не связывала.

Тогда его стали сводить с женщинами достаточно еще молодыми, а он вновь находил причины отказаться. Это сегодня ему еще пятьдесят, а завтра уже шестьдесят, а ей всего только… Она станет смотреть в сторону более молодых, а он будет мучиться и ревновать. Зачем своими руками создавать себе проблемы в недалеком будущем?

Только потом он понял причину такого своего поведения, просто он так и не смог отказаться от любви к человеку, которого уже не было на земле. Жены уже не было, а он продолжал ее любить, такая вот беда. И ничего ты с этой бедой не поделаешь.

После смерти жены он стал чаще бывать в церкви. Зайдет, поставит свечу, постоит, посмотрит на горящий огонек. Подойдет к иконам, остановится и смотрит на лики. Глаза святых, бесконечно мирные и покойные, приковывали его к себе, заставляя всматриваться в них и молчать.

Ему нравилось бывать в храме. Тем более что его самые светлые и радостные детские воспоминания были связаны именно с ним. Вернее, с его бабушкой. Она любила мальчика и водила с собой на службы. С тех далеких лет он навсегда запомнил тепло храма, горящие в полутьме огоньки свечей и пение клироса, тихое-тихое. Священник произносил что-то за иконостасом, слова вроде и понятные, а он почему-то все равно ничего не понимал. Со службой в храме были связаны и разные приятные запахи ладана и меда.

В старости он и рад был бы как-то теснее соприкоснуться с этим манящим к себе миром новых и в то же время давно знакомых ощущений. Но у него не было человека, который мог бы ему все доступно разъяснить. А спрашивать он стеснялся.

Все чаще он вспоминал свою бабушку, как ее называли соседи, «солдатку». Ее муж, его дедушка, не вернулся домой с войны.

Он хорошо помнил ее лицо и глаза, и еще помнил, как она молилась. Вспоминая ее, он успокаивался: смогла же бабушка жить одна, почему бы и ему не продолжать оставаться вдовцом.

Раньше он уже бывал в доме у людей, с которыми собирался встречать Новый год. Но вот так, чтобы на праздник, да еще ночью, ехал к ним впервые. Ехал и думал: в следующем году ему исполнится уже пятьдесят четыре. Хватит, пора уходить на пенсию. Он и так задержался дольше обычного, и все потому, что смотрели на него как на живую легенду. Редко у кого в послужном списке числилось столько вылетов на задания в горячих точках, да и пять боевых орденов тоже просто так не дают. Он еще не знал, чем станет заниматься на пенсии, но уже твердо решил весной подавать рапорт на увольнение и ложиться в госпиталь. Отдохнет немного, подлечится, а дальше будет видно.

В доме, куда он направлялся, жила верующая бабушка. Раньше он с ней не встречался, хотя уже успел побывать в ее комнате, правда, случайно. Однажды, когда он был у друзей, ему понадобилось выглянуть на улицу, а окно на ту сторону именно в ее светелке. На улицу выглянул, повернулся к двери и увидел в углу иконостас.

Его поразила большая старая, еще писанная красками, икона Пресвятой Богородицы. «Казанская», – подумал он. И так ему вдруг захотелось поговорить с верующим человеком. Стали искать старушку, а ее дома не оказалось.

В семье бабушку очень любят и считают своим ангелом-хранителем. Случись что – «бабушка, помолись». Хотя кроме нее в храм больше никто не ходит и в Бога не верит. И от того она скорбит.

Бабушка Лида любит молиться. Когда-то давно она отмолила своего сына. Он у нее легкими болел, врачи думали, что уже все. А она пришла в храм и молилась, молилась. И пошла ей помощь совсем от незнакомых людей, кто-то козу подарил. Козье молоко – для легочников первое лекарство. Так постепенно и выходила.