Дары Силы (СИ)

Первые лучи солнца только перевалили за край горизонта, и освещали все багровым светом, печатая вокруг зыбкие тени. Тем не менее, комната была полна народа. Как только Федор показался из-за полога, его подхватили за плечи и попытались поставить на ноги. Эффект был невероятным, Федора пронзила холодная, незнакомая раньше боль, боль, которую может испытать человек неожиданно оказавшийся в ледяной воде, боль перехватившая дыхание и заставившая тело согнуться калачиком, повиснув на державших его руках. Но как только ноги оторвались от земли, внутри вспыхнуло пламя. Обжигающий поток полетел по венам, словно горела сама кровь, Федор беззвучно, как ему казалось, заорал, и выгнулся в длину, как ударом хлыста пораженный холодом, в тот момент, когда ноги коснулись земли. Дальше он чувствовал, что его волокли по коридору, так, чтобы ноги волоклись по земле, а он, тихо и обессилено висел на чужих их руках.

В себя, его привел толчок, который видимо, ознаменовал его падение на пол. Звон в голове превратился в монотонное гудение одного колокола, языком которого являлся Федор. Голоса до этого только о чем-то невнятно шептавшие, вдруг, заговорили в полный голос. Они обещали все муки ада, если он продолжит то, что начали его сподвижники, и все радости земли, если он от этого откажется, они кричали и делали предложения одно заманчивей другого, перебивая друг друга, словно каждый пытался перекричать остальных. Несмотря на весь этот шум, болевые судороги прекратились, и Федор смог оглядеться. Он находился внутри звезды, которую он создал в приемном зале, на лучах ее стояли ястреги, каждый в своем знаке, три женщины и Ворон стояли позади них и образовывали квадрат. Все присутствующие пели какую-то песнь, смысл которой он не улавливал, но интуитивно осознавал, что голоса и колокол своим ревом, стараются ее заглушить. Он понял еще одно, нужно как угодно, но дойти до центра звезды, нужно вернуть силу, тогда все будет хорошо.

Идти Федор не мог, после перенесенной боли мышцы отказывались служить, поэтому он полз, полз, стремясь к центру, полз, видя единственную цель в конце красного коридора восприятия.

И он добрался, когда цель оказалась достигнутой, он понял, что предстоит еще одна мука, нужно встать во весь рост. Голоса словно сорвались с цепи, каждый из них кричал, вопил о том, что если он сделает это, то потеряет всю силу, все что имеет, но другого выхода он не видел. Медленно подтянув ноги, он оперся на едва слушающиеся кисти рук и стал медленно подниматься. Чем выше оказывалась его голова, тем тише становились голоса, и дальше уходил от него рвущий душу гул колокола.

Когда он поднялся во весь рост, то в окружающей его действительности не было комнаты, не было звезды выложенной на паркете, не было его сподвижников, была только абсолютная тишина и окружающее его пространство со смазанным внешним барьером. Ощущение было таким, словно он находился в центре торнадо, несущего в себе потоки грязи, камней и пыли, подхваченных с земли. Чем больше он всматривался в этот кружащий вокруг него поток, тем больше понимал, что это не грязь. Он увидел, что мимо него проносятся вещи, предметы которыми он когда-то дорожил, за обладание которыми он боролся. Вот мимо пролетел, так желанный в детстве перочинный нож, так никогда и не купленный. Вот пролетел автомобиль 'Жигули', мечта, которая сбылась, только по непонятным причинам, все и нож и автомобиль и несущееся с невероятной скоростью охотничье ружье, было одинакового размера, тем не менее, он понимал, что все они настоящие, и их размер просто определяет его желание обладать этими вещами. Федор хмыкнул, и подумал, что желания могут выполняться, а могут, и нет, все зависит от их силы, но никому еще глупые желания не принесли счастья.

Словно согласившись с ним, вещи пропали, а из струй потока стали возникать человеческие лица. Федор сразу увидел в одной компании всех людей, которых знал, в разное время и в разных обстоятельствах. Ему никогда не приходило в голову, что их так много. Но поток проводил свою селекцию, и малознакомые лица постепенно исчезли, оставалось все больше лиц, лицезрение которых вовсе не приносило Федору удовольствия. И наконец, он понял, что окружен врагами, теми, кто ненавидел его достаточно, чтобы желать его смерти, теми, кого ему удалось убить, и теми, кто еще жил, в том или этом измерении. Неужели это конец, подумал он, но все его сознание воспротивилось этому, он уперся ногами в землю и стал их рассматривать.

Ну, этого душмана он не забудет никогда, первый человек которого он убил лично, война есть война. А это кто? Ах да, первый любовник его благоверной, но он его не ненавидел, значит тот, ненавидел его, кстати, а почему самой благоверной в этом ветерке нет, она-то его должна ненавидеть, хотя, черт их баб разберет. Ладно, ребята валите отсюда, будет время разбираться, разберемся и с вами.