Дары звезд (СИ)

Ее младшие братья были двойняшками. Довольно похожие внешне, одинаково рыжие, с глазами цвета меда, они едва уловимо различались. Вроде один и тот же овал лица, та же форма губ и носа, но перепутать Гидеона и Фабиана было просто невозможно. Мальчишки были сильными магами и известными хулиганами в школе. Благодаря Лу, большинство их забав удавалось скрыть от строгого деда — младшая дочь Арктуруса считала эти шалости очаровательными.

Появление внутри семьи Лили вызвало целую бурю чувств у мужчин. Гидеон и Фабиан (зови нас Джи и Эф, сестренка!) расстроились, что уже закончили школу, Калеб радовался, что теперь у него есть собственная, персональная, сестра. Отец, Игнатиус Пруэтт, первые выходные терпеливо разъяснял Лили кодекс рода, а дядя Рандел с нескрываемым удовольствием ему в этом помогал.

— Почему семью Уизли называют предателями крови? — спрашивала девушка.

— Кодекс рода и Кодекс чистокровных — это не просто красивые книжечки, — объяснял отец, — это… как карта, которая помогает нечестным людям сохранять магию. Задача каждого магического семейства — охранять источники силы, беречь накопленные знания, продвигать науку вперед. Даже можно сказать так: магия нам дается не просто так, ее можно потерять, если совершишь что-то недостойное. Чаще всего при нарушении Кодексов предателем Крови, то есть предателем перед лицом самой Магии, становится один человек. Но у Уизли им стал весь род.

— Но за что? Что такого можно совершить, что наказывают позором всех потомков?

— Давай начнем с того, что не только позором. Это печать. И она накладывает изменения и на ауру мага, на его способности. Носители печати слабее магически, хотя их род мог быть ранее одним из самых сильных, такие маги лишаются родовых способностей и даров. Поэтому от них все и бегут.

— Но что они сделали?

— Честно говоря, не знаю. Да никто уже и не искал. Но там множество вариантов. Убили ребенка — для магии это огромный грех — или нарушили магическую клятву. Обидели кого-то беззащитного, но могущественного.

— Это кого же?

— Не знаю, — улыбнулся отец, — может феникса убили, может и правда кто-то ребенка к праотцам отправил. Это не важно. Кстати, сегодняшние Уизли может и не заслуживают этой печати, это уже другие люди, ведь род носит эту печать уже пять-шесть поколений. Но ни один чистокровный магический род не рискнет взять в жены девушку Уизли, да и мало какая чистокровная рискнет выйти за них замуж. Ну, кроме такой доброй души, как наша Молли.

— Дед изгнал ее из рода, — обвинительно сказала Лили.

— У него не было выбора, — покачал головой Рандел, — если не изгнать ее из рода, печать может упасть и на нас. Поэтому отец выгнал ее из рода, но не заставлял меня отказываться от дочери. Да, мы теперь не общаемся, но она по-прежнему находится на семейном древе.

А в субботу утром Лу привезла девушку в Блэк-парк, где все четыре дебютантки коротали время до пяти вечера. Поэтому сидели в огромной гостиной Нарциссиных комнат и сплетничали, время от времени покорно смывая с лица очередную косметическую маску. Лу сидела в сторонке и наблюдала за девушками. Она давно воспринималась ими как тот тип взрослого, который не будет осуждать за детскость рассуждений и остановит лишь от самого глупого поступка. Поэтому все и сосредоточились на многочисленных вопросах Лили.

— Почему платье непременно светлое?

Лили всегда считала, что ей больше идут темные цвета, поэтому нежно-кремовое платье ее несколько смущало. Она в нем себя чувствовала не в своей тарелке.

— Потому что юные девицы должны носить светлое, — отвечала Нарцисса.

— Но Андромеда в красном, — возразила девушка.

— Ей уже семнадцать. Потом рамки становятся более свободными, — так же спокойно говорила Цисси.

— Но не надейся, что с января сможешь носить темное, — хихикнула Касси, — потому что семнадцатилетние девицы могут носить насыщенные цвета, но никаких темных. Особенно черного. Позволительно только девушкам с профессией, причем с состоявшейся профессией, или тем, кто вышел замуж.

— Вот это действительно дурацкое правило, — зло бурчала молодая Пруэтт.

— Мне дурацким кажется, что до семнадцати нельзя носить любые драгоценные камни, кроме жемчуга, — вторила ей Нарцисса.

Между тем, дверь гостиной открылась, несмотря на весьма мощные магические запоры, и в комнату вошел Сириус. Его беспрекословно слушались все домовики во всех домах, поэтому он мало заботился о том, что данная комната была закрыта.

— Какое из них твое? — обратился он к Ольге.

— Сири! А если бы мы были голыми? — возмутилась Цисси.

— Леди не шляются неглиже даже по собственной гостиной… по крайней мере, пока леди не выйдет замуж.

— Сириус! — прикрикнула Лу.

— Кроме того, чего я там не видел? Можно подумать, вы от остальных девушек отличаетесь?

— Сириус! — Лу уже не на шутку рассердилась.

— Так какое твое?