Дашка

– Да как ты смеешь упрекать меня после всего, что натворил! – заорала и ткнула в него пальцем. – Это ты довел мать до смерти своими долгами. Она буквально боготворила тебя, носилась, как с писаной торбой. Юрочка то, Юрочка сё… Ох, Юрочка же сам не справится, ему надо помочь, – перекривляла я слова матери.

Поток накипевших слов лился сам по себе, плевать, причиню я ему боль или нет, пусть выслушает до конца. Сколько уже можно терпеть? Пора одной заносчивой особе спуститься с небес на землю и ответить за содеянные грехи.

– Как бы я ни старалась, чтобы ни делала, все время у мамы в приоритете стоял ты! У меня была прекрасная возможность пойти дальше учиться на стипендию, но нет… Как же так? Надо работать, деньги Юрочке сейчас ой как нужны. А образование… ой, подумаешь, кому оно сейчас нужно?! Считаешь, это справедливо? Получается, я много лет в ущерб себе пахала на тебя, а что получаю взамен? Упреки и новые проблемы с долгами! Вот сейчас, например, за что ты меня сдал Строителю? Ведь без тебя тут не обошлось, однозначно. А теперь еще и выясняется, что долг перед ним уже ты каким-то образом отработал. Как это понимать?

Все, я высказалась, на душе сразу же полегчало, показалось, что я сбросила тяжелый балласт, который тащила за собой очень много лет. Я надеялась увидеть хоть капельку раскаяния, но Юра после моей бурной речи поджал губы и стал еще злее, чем был до этого.

– Да как хочешь, так и понимай, – брезгливо выплюнул он.

По всей видимости, отвечал он с неохотой и лишь потому, что точно знал – я теперь не отстану. Да и мы, считай, заперты с ним в доме, долго избегать правды не выйдет.

– Знал бы, что ты стоишь целое состояние, уже б сам давным-давно тебя продал.

– Что? Что ты несешь?!

Боже, он сошел с ума. Либо бандиты слишком долго его били по голове, уже мозги набекрень. Юра нес ахинею, но, тем не менее, червячок недоверия шевельнулся внутри. Мне захотелось узнать наверняка, с чего вдруг у него появились такие мысли.

– Получается, ты рассказал свою бурную фантазию Строителю, и он поверил? – я рассмеялась и продолжила: – Прям как в тот раз, со стопкой несуществующих денег. Юра, прекращай пить, у тебя «белочка». Такими темпами ты нас обоих сведешь в могилу раньше положенного срока.

Брат ухмыльнулся и отрицательно качнул головой, словно знал больше, чем мне кажется. Он долго молчал, специально или нет, но в конечном итоге заговорил:

– А знаешь, почему мамка любила меня всегда больше, чем тебя?

Я понимала, что этим вопросом он хочет уколоть и унизить, показать свое превосходство предо мной. Как могла, старалась держать себя в руках и не предаваться унынию, тем более, что ответ-то мама мне поведала перед смертью. Тайны в этом больше нет.

– Потому, что ты похож на отца, – я пожала плечами.

Юрка заржал во все горло, сбивая меня с толку. Он долго хохотал, тем самым накаляя ситуацию до предела. Очень хотелось верить, что родственничек делает все это намеренно, лишь бы выгородить себя любимого и до последнего не признавать вину.

– Хрень это все. Хочешь знать настоящую правду? – Юра иронично выгнул бровь.

Я уже чувствовала, что она мне не придется по вкусу, но узнать ее обязана. От этих тайн с каждым годом становилось только хуже. Уж лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

– Говори.

Как же мне хотелось звучать увереннее, но голос предательски дрогнул, и Юрка еще шире ухмыльнулся, выпятил грудь, словно победитель.

– Я лишь отчасти похож на отца, любила она меня сильнее совсем по другой причине. Вот ты все спрашиваешь, почему так люто возненавидел тебя? Да потому, что ты и есть та причина, из-за которой отец бросил нас. Отчасти и мать виновата, но ты! Ты стала решающим фактором. Лучше б тебя не было, мать хотела сделать аборт, чтобы сохранить семью, но в больнице в последний момент передумала. Струсила. И что в итоге? Сама за трусость и поплатилась. За все в этой жизни надо платить. Вы обе мне обязаны за сломанную жизнь! – последние слова он фактически прорычал с досадой.

Я попятилась, отказываясь верить в то, что наговорил Юрка. Сердце болезненно сжалось в груди и забилось быстро-быстро, причиняя мне адскую боль. Он… он не серьезно, я никак не могла стать причиной распада семьи.

– Да что ты несешь? – спросила его со слезами на глазах.

Во мне что-то надорвалось внутри и уже нереально остановить горькие рыдания. Этого просто не может быть!

– Как ты можешь знать про аборт и все остальное? Да ты же специально провоцируешь меня, хочешь переложить чужую ответственность на мои плечи. Виноваты наши родители, найди отца и его кори, я-то тут причем? Он ведь себе завел любовницу.

– Могу, уж поверь. Все те долгие пять лет после твоего рождения я слышал много чего от родителей, когда они ругались каждый день. Что, уж поверь, во мне накопилось ненависти к тебе еще на несколько жизней вперед. И на гулящую мать. С чего вдруг я должен любить сестру, которая мне и не сестра вовсе, а?!