Датские сказки

       "Всякий, кто рассмешит принцессу, получит ее в жены и полкоролевства в придачу. А не рассмешит - горе ему! Окунут его в смолу, вываляют в перьях и прогонят с позором со двора".

       Женихов сразу поубавилось. А принцесса как была, так и осталась Кукса.

       Жил в той самой стране один человек, и было у него три сына: Педер, Палле и Еспер, по прозвищу Настырный.

       Жили они в глуши, так что немалый срок прошел, покуда они про королевский указ прослышали.

       Смекнули тут братья разом: "Счастье само нам в руки идет. Всего-то и дела - принцессу рассмешить!"

       "Уж я-то в забавах толк знаю",- подумал Педер и тут же собрался счастья попытать. Дала ему мать на дорогу котомку со всякой снедью, а отец - кошелек с далерами.

       Идет Педер путем-дорогою, а как дошел до курганов Ос, что меж Северным морем и Лимфьордом, глядь - идет навстречу ему старушка, бедная, в лохмотьях, саночки за собой волочит.

       - Здравствуй, добрый человек! - говорит старушка.-Не подашь ли хлебца да скиллинг на бедность?

       - Ишь чего захотела старая карга! - обозлился Педер.- Хлеба и денег у меня самого в обрез, а путь еще неблизкий!

       - Не будет тебе пути! - молвила старушка.

       Махнул Педер рукой на старушкины речи.

       "Пусть ее, старая ведьма, болтает!" - подумал они

       Шел Педер, шел, близко ли, далеко ли, пришел наконви на королевский двор и говорит:

       - Зовут меня - Педер, и хочу я принцессу рассмешить.

       Введи его в,королевские покои, стал он королю и ее дочке свое искусство показывать. А умел Педер самые пив тешные на свете песни петь. Крепко он на них надеялся, кие гда в замок шел. Пел он теперь эти песни, пел одну за дркуу гой. А толку - ни на грош! Хоть бы улыбнулась принцесса. Окунули тут Педера в смолу, вываляли в перьях и прогнааив с позором с королевского двора.

       Добрую четверть постного масла извела мать, покуда смолу с Педера смыла.

       "Педеру не повезло, авось Палле счастье улыбнется" - решили старики.

       Собрали они Палле в дорогу. Дала ему мать котомку со снедью, а отец - кошелек с далерами. Отправился и он в путь-дорогу, и ему у курганов старушка с саночками поввстречалась.

       - Здравствуй, добрый человек! - говорит старушка.

       Не подашь ли хлебца да скиллинг на бедность?

       Но и Палле отговорился и ничего ей не дал.

       - Не будет тебе пути! - молвила старушка.

       Махнул рукой на старушкины речи Палле.

       "Пусть ее, старая ведьма, болтает" - подумал он.

       Шел Палле, шел, близко ли, далеко ли, пришел наконяв на королевский двор и говорит:

       - Зовут меня Палле, и хочу я принцессу рассмешите

       Ввели его в королевские покои, стал он королю и ее дочке свое искусство показывать. А умел Палле самые гам тешные небылицы плести. Плетет он, бывало, свои небылям цы, плетет, все кругом, со смеху помирают. Вот и теперь, кия стал он сказывать, сам хохочет, король хохочет, а принцессе только от скуки позевывает.

       Отпотчевали тут Палле так же, как и Педера: окунули в смолу, вываляли в перьях, и вернулся он домой - глядеть жалко.

       А Есперу хоть бы что! Не боится он, что и его участь постигнет. Заладил одно:

       - Пойду на королевский двор принцессу смешить!

       - Эх, дурень ты горемычный! - сказали отец с матерью. - Неужто, по-твоему, ты удачливее братьев? Куда тебе до них! И песни они поют, и небылицы плетут. А с тобой - один грех! Ничего-то ты не умеешь, только на потеху себя выставишь!

       - Этого-то мне и надо! - обрадовался Еспер.

       Отговаривали его старики по-всякому, только Еспер знай свое твердит:

       - Пойду на королевский двор принцессу смешить!

       Махнул рукой на старушкины речи Палле.

       "Пусть ее, старая ведьма, болтает, - подумал он.

       Шел Палле, шел, близко ли, далеко ли, пришел наконяв на королевский двор и говорит:

       - Зовут меня Палле, и хочу я принцессу рассмешить.

       Ввели его в королевские покои, стал он королю и ее дочке свое искусство показывать. А умел Палле самые гам тешные небылицы плести. Плетет он, бывало, свои небылям цы, плетет, все кругом, со смеху помирают. Вот и теперь, кия стал он сказывать, сам хохочет, король хохочет, а принцессе* только от скуки позевывает.

       Отпотчевали тут Палле так же, как и Педера: окунули" в смолу, вываляли в перьях, и вернулся -он домой - глядесгЦ жалко.

       А Есперу хоть бы что! Не боится он, что и его участь постигнет. Заладил одно:

       - Пойду на королевский двор принцессу смешить!

       - Эх, дурень ты горемычный! - сказали отец с матерью.- Неужто, по-твоему, ты удачливее братьев? Куда тебе до них! И песни они поют, и небылицы плетут. А с тобой - один грех! Ничего-то ты не умеешь, только на потеху себя выставишь!

       - Этого-то мне и надо! - обрадовался Еспер.

       Отговаривали его старики по-всякому, только Еспер знай свое твердит:

       - Пойду на королевский двор принцессу смешить!

       Скажешь: "Тпр-ру!" - они и станут. А тронет кто санки, птичка встрепенется и закричит: "Чик-чирик! Чик-чирик!" Прикажешь: "Держи крепче!" - и кто бы ни был в санках - не оторваться ему от них, покуда не скажешь: "Отпусти!" Приглядывай хорошенько за санками, чтоб их никто у тебя не украл. Уж с ними-то наверняка ждет тебя удача!

       - Спасибо, бабушка, за подарекюЬ-поблагодарил Еспер старушку, уселся в санки - и крикнул: - Чик-чиришь, пташка!