Даты (СИ)

Annotation

Бородкин Алексей Петрович

Бородкин Алексей Петрович

Даты

Удивительная штука - память. Я говорю не о банальном старческом бахвальстве: "В деталях помню, что пятьдесят лет назад происходило. Тебя тогда и в проекте не существовало". И не о способности (точнее неспособности) запомнить девять цифр телефона. О другом. В детстве (в первой его четверти) у меня был грузовичок. Игрушечный деревянный, выкрашенный васильковой краской. Предмет гордости (моей) и зависти друзей. Позже (лет через двадцать) выяснилось, что грузовичок был вовсе не мой. Он принадлежал соседскому мальчишке. "А ты, - рассказывала мама, - очень его вожделел. Хныкал и даже вступал в драки". Вот так. Память мне "удружила", подправив некоторые несущественные (по её мнению) детали. Грузовичок стал-таки моим. Пластична память, и подстраивается под нас, как любящая жена - вот, что я хочу сказать. Недаром женского рода. (Это вступление необходимо, поскольку дальше я буду описывать события, и приводить даты. Пользуясь услугами памяти.)

4 июля 2004 г. Последнее (и самое яркое), что запомнилось в этот день - ботинок. Начищенный армейский ботинок. Он влетел мне в физиономию. Сдержано скрежетнули зубы, во рту появилась крошка и привкус железа. Лампочка сознания погасла. Не могу сказать, что было приятнее вырубиться от начищенного ботинка. Полагаю, что грязный ботинок в этом отношении не менее эффективен. Мнение моё субъективно. Мама учила, что вещи нужно оценивать по изнанке: "Проверяй, как положены швы. Не болтаются ли нитки!", а обувь непременно должна быть чистой. "Даже если тебе придётся пересечь картофельное поле, твои туфли должны сиять!" И задавала вопрос, чем воспитанный человек отличается от невоспитанного? - Чем? - переспрашивал я, заранее зная ответ. - Отношением к обуви. Подозреваю, что в сложной иерархической системе моей мамы, чистоплотность занимала одну из верхних строчек. Где-то между почитанием святой троицы (не сочтите за богохульство) и любовью к Анне Ахматовой. Мама была сложно организованной личностью. Однажды мне удалось её удивить. Я купил пластинку Элвиса Пресли и дал ей послушать. Пение короля рок-н-ролла не впечатлило Аэлиту Никандровну (так звали мою маму). "Слишком много извергается бестолковой энергии, - заметила. - Настоящий художник должен быть чуть ленив", - резюмировала она. Тогда я процитировал Элвиса: "Всё, что негр может сделать для меня - это купить мои записи и почистить мне ботинки". Мама была сражена проницательностью исполнителя.

В ту пору я работал на почте. Когда я мысленно произношу эту фразу, то непременно слышу звон бубенцов, скрип полозьев и завывание ветра. В макушках вековых елей клубится песня: Когда я на почте служил ямщиком, Ко мне постучался косматый геолог. И, глядя на карту на белой стене, Он усмехнулся мне.