Даты (СИ)

Многоэтажки давно закончились, я пробирался по глубокому пригороду. Асфальт с каждым шагом сдавал позиции, передавая эстафету грунтовке. Над чёрной обгоревшей сосной доминировал ворон. Он устало покрикивал и пытался сесть на ветку. Дом Сарона Князева выступил из-за поворота сразу и внезапно. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от такого человека? Забора вокруг дома не было, однако он не казался голым или незащищённым. У меня сложилось мнение, что дом окружен минным полем. И многие пришельцы (до меня) пытались подобраться к строению. Их жизни трагически обрывались на подступах. Я полагал, что в воронках, за ржавыми корпусами машин, среди бревенчатых накатов и бетонных колец (всем этим ценным мусором был окружен дом) валяются белые кости павших... (Простите мою фантазию.) Раздался лай. Пара собак лошадиной породы выдвинулась в моём направлении. Кроме посылки я не имел никакого оружия. Защититься было нечем, а потому я вытянул руки далеко вперёд, как бы протягивая коробку в качестве платы за свою жизнь. Хлопнула дверь, на крыльце появился Князев. - Маркс! Энгельс! - окликнул собак. - Фу! Это человек с почты! Фу! С одной стороны, я почувствовал облегчение, с другой - мне стало обидно за такое предвзятое отношение к работникам почты. "Побрезговал!"

Сарон Васильевич Князев занимался постройкой металлического дирижабля. Он нашел записки Циолковского, расшифровал их и полагал, что "космический эфир" способен поднять в воздух аппарат тяжелее воздуха. - Пойми ты, дубина!.. (Этот разговор состоялся через некоторое время, когда мы подружились.) ...- Это космический эфир! Земля - частичка космоса. С этих позиций её и следует рассматривать! Официальная наука движется неверным путём. Вернее, не совсем верным! Довольно жить законом, данным Адамом и Евой! Клячу самолётостроения загоним! Левой! Левой! Левой! Сарон Васильевич вскакивал верхом на веник и, размахивая полотенцем, как пропеллером, делал круг по комнате. Это был забавный старик. Российская академия наук видела в нём шута, зарубежные учёные настороженно присматривались. Помогали. Я принёс в посылке электрический генератор высокой частоты. С его помощью Князев надеялся получать электричество на больших высотах. С электричеством у Князева были сложные взаимоотношения. - Не понимаю я его! - признавался Сарон. - Не чувствую. Дом Князева отапливался печью (что было мне близко), освещение питалось от аккумуляторов. Чтобы зарядить аккумуляторы, необходимо было крутить педали генератора - установленного на высокие чурки спортивного велосипеда. ...даже страшно вообразить, сколько часов я провёл за рулём этого неподвижного велосипеда, вырабатывая энергию для размышлений Сарона Князева!.. Однако я был счастлив. Ни на секунду не сомневался, что дирижабль Сарона Васильевича полетит. "И тогда я и узнаю, каково это - быть облаком".

13 мая 2004 г. В этот день умерла мама. Я чувствую... некоторое напряжение или томление, оттого что мало о ней рассказал. С другой стороны, понимаю, что, сколько бы слов ни было "вылито в Лету", этого всё одно будет недостаточно. Ибо мама (как и все женщины в нашем роду) была соткана из противоречий. Аэлита Никандровна окончила педагогический. Молодой девушкой поехала в глубинку, навстречу жизни (которую предстояло осваивать). ...Я сам немногое понимаю, и потому, быть может, есть смысл сказать несколько слов о бабушке? Моя бабушка, Елизавета Аскольдовна Облонская (в девичестве)... Несколько раз за свою жизнь я произносил это вслух: "в девичестве". Как много может содержать одно словосочетание. В нём роскошные кринолиновые платья, шляпки, галантные кавалеры, балы... император в голубом кафтане. Об этом пел Окуджава (если память мне не изменяет): Сумерки, природа, флейты голос нервный, позднее катанье. На передней лошади едет император в голубом кафтане. Белая кобыла, с карими глазами, с челкой вороною. Красная попона, крылья за спиною, как перед войною.