Дауншифтер

Крестовские медики работали в обычных белых халатах, приезжие – в костюмах биологической защиты. Экипажи вертолётов не позволяли местным приближаться, опасаясь карантинных санкций впоследствии. Что за дурь, кто вообще выдумал во всей этой истории биологическую составляющую? Я подошёл чуть ближе к группе раненых, но тут же был зло послан лесом каким-то летуном, проходящим мимо с огнетушителем. Народ, выгрузившийся из вертушек, судя по экипировке и поведению, был самый разный, от спецназовцев до представителей науки.

Тем временем к полю начали подтягиваться поселковые, бардака стало ещё больше. Люди, невзирая на запреты, сами подходили к раненым с водой и одеялами.

– Не обращай внимания и не бери в голову, сейчас все злые, как собаки, – послышался сбоку хриплый голос. – У тебя вода есть?

– Сейчас, – я торопливо вытащил рацию.

Пш-ш…

– Степан, ты дома?

Получив подтверждение, распорядился:

– Бери машину, три пятилитровых бутыля с водой, они на кухне, и кружку. Без вопросов! Дуй на футбольное поле, молнией! И ружьё свое не забудь.

– Сколько твоему? – спросил раненый, мужчина в «цифре» и в разгрузочной системе с разнообразной обвеской. Только сейчас я отметил, что на голове бойца сидит неумело намотанная чалма с бурыми пятнами, а висящая на матерчатой петле левая рука перебинтована от плеча до кончиков пальцев.

– Тринадцать… Меня Никитой зовут. Что там случилось-то?

– А меня Андреем батя назвал, – он неловко протянул правую руку, предварительно вытерев её о пластиковый наколенник. – У тебя допуск есть, подписку давал?

– Откуда…

– И действительно… О «Плане Т2» что-нибудь слышал? Понял. Ну, вы уже тут и без плана много чего видели и знаете.

– Это точно.

Вот один из медиков, осматривающий раненого, выпрямился и сложил руки над головой крестом. «Умер!» – раздался общий вздох. Повреждённый вертолёт задымил сильней, начался панический ор, и к аварийному борту тут же сбежались другие экипажи. Ещё двум раненым стало совсем хреново прямо на поле, врачи собрались вокруг них группами, начав проводить реанимационные мероприятия. Воздух вокруг гудел страхом и тревогой, рядом громко плакали женщины. Раздвинув толпу серией гудков, Стёпка медленно подогнал джип, поставив его почти рядом.

– Вот! – он поставил на траву бутыли, и я тут же налил Андрею полную кружку.

– Стёпа, бери объемы, проходи по бойцам, тебя гонять не будут. Может быть.

Запоздало прибывший с помощником Сидор Поликарпович тщетно пытался понять, что здесь происходит, стараясь вникнуть во всё сразу.

– Везде бардак! Тьфу, зараза… – вязко и длинно сплюнул на землю Андрей, доставая сигарету. – Чувствую, нам придётся ждать, стыковка не удалась.

– Что за стыковка?

– Бортам надо быстренько назад лететь, там ещё раненые остались, а заправки в Крестах кот наплакал. Поэтому начальство вызвало на стык эвакуационный автотранспорт. И он, конечно, запаздывает. Всё у нас, как обычно, через задницу… А эти летуны встряли! – показал он на экипаж подбитого борта. – Теперь будут ждать решения здесь.

Первый и пока единственный зилок, загрузившись ранеными, уже ушёл в сторону блокпоста, но суета всё не прекращалась. После долгой ругани заведующий ФАП всё-таки смог забрать нескольких раненых себе. Сколько они могут положить в одной-то палате? Человек пять-шесть.

– Ванавару полностью эвакуировали, – огорошил меня спецназовец. – Байкит и Куюмба в плане эвакуации.

– Да ты что?! Вот так всё серьёзно? – нахмурился я. – Выходит, и нас скоро колонной погонят в лагерь.

– Вас, Никита, в лагерь не погонят, – устало ответил он, – вы на отметке стоите, причём очень важной. Здесь точку надо удерживать. Летуны, конечно, кругами на подходах ходят, скопления обрабатывают, но без пехоты на земле никак. Вас не тронут – главная отметка. И тут промышленность, как эвакуируешь?

Я ничего не понял, но не перебивал и не переспрашивал. Допуска, понимаете ли, нет. Знаний тоже нет. Перебью – вообще ничего не услышу.

– Крепко меня падаль зацепила… Голова раскалывается, и в руку бьёт.

– Промедол колол?

– Ага, давно уже. Не люблю я его вштыривать лишний раз, дурит сильно.

– Давай хоть обычных обезболивающих дам! – вдруг дошло до меня.

– Валяй… – как-то безразлично согласился он.

Пока я ковырялся в автомобильной аптечке, Андрей продолжал скупо рассказывать:

– На востоке, конечно, потише, а вот на западе твари сильно давят, уже к Северо-Енисейскому вышли, говорят, видели и возле Бора, но это ещё не точно. Ты понимаешь, что всё это значит? Власти еле-еле силы набирают на сохранение целостности периметра, убитых много. Что-то в этот раз пошло не так… По-другому. В центре плотность просто бешеная. Никто не ожидал такой плотности, думали, что здесь будет чуть сложней, чем в Челябе. Я, кстати, тоже.

– Был в Челябинске после падения метеорита?

Он несколько секунд помолчал и в конце концов кивнул.

– В командировке. Там метеорит высоко взорвался, эксцессов почти не было, мы быстро разобрались.

Позади меня присел на корточки разнёсший всю воду Стёпка. Пацан вёл себя тихо, жадно впитывая каждое сказанное слово.