Даурский, вам не хватает власти?! (СИ)

— А ну всем стоять на месте — моторизованная жандармерия при исполнении! — угрожающе выкрикнула она, наведя оружие на эту группу офицеров-кавалеристов.

Их было четверо плюс пятый усач валялся на полу, матерно ругаясь и оттирая лицо от пюре-картофеля.

Остальные посетители смотрели на это всё молча — кто с интересом, а кто сидел поближе — недовольно. Прибежал ресторанный управитель.

— Господа, господа, ну что вы, что вы… Сегодня такой важный день, иностранный гость что о нас подумает? — принялся он причитать, глядя то на нас, то на офицеров.

— Мы никого не трогали, — заявила Ирена.

— Я вот сейчас как применю мою боевую магию… — прорычал лежащий на полу усач, пытаясь встать.

— Применение магии не в боевых условиях строго запрещёно законом, — я навёл на него парализатор.

— Ах ты негодяй, будешь меня учить, фронтовика?! Да я тебя сейчас скручу в бараний рог, холоп…

— Встанет — стреляй, — тихо сказала мне Ирена.

— Благородные господа, прошу, успокойте вашего друга, — подбежал управитель к остальным.

— Вы сами всё видели, — громко сказала Ирена, обращаясь ко всем посетителям, — он первый нас оскорбил! Мы никого не трогали!

— И пусть оплатит нам убытки, — с возмущением сказал один из дипломатов, чей стол был разбит, а одежда — заляпана.

— Что-о ты там лепечешь, смерд чернильный?! — ротмистр почти поднялся и замахнулся на чиновника.

Пришлось выстрелить ему в бочину из парализатора.

Усатый глухо вскрикнул и рухнул обратно на остатки стола.

— Вы это что себе позволяете, холопы мышкинские? Да мы вас щазз… — выкрикнул один из их компании.

— Ещё одно такое оскорбление, почтенный, — и мы вас всех здесь уложим отдыхать, а потом арестуем за оскорбление представителей власти! — решительно заявила Ирена.

В зале раздался недовольный гул остальных военных. Ничем хорошим это нам не грозило.

К нам подбежал управитель:

— Госпожа, госпожа, умоляю, не надо…

— Внизу наше и их начальство — позовите их сюда немедленно, — тихо сказала Ирена.

— Бегу, уже бегу! — упитанный администратор рысцой побежал к выходу.

— Этот вопрос можно решить только дуэлью! — раздались выкрики из-за соседних столов.

Я осмотрелся — пьяного офицерья было прилично, многие с наградами. Естественно, они станут на сторону своих коллег.

— Никакой дуэли — обойдёмся арестом, если вы этого хотите! — ответила Ирена.

— Э, нет, леди, так не пойдёт… — поднялись ещё несколько человек.

— Отходим к выходу, — скомандовала Ирена.

Прикрывая друг друга и держа на прицеле всех военных вблизи, кто мог на нас броситься, мы начали медленно отходить к выходу.

Певичка со сцены истерично пела какие-то веселые куплеты, залихватская музыка звучала несколько странно в такой ситуации.

Мы почти отошли к выходу, когда в ресторан ворвались Шершнев и какой-то генерал-майор в мундире военного жандарма.

— А ну всем стать смирно! — выкрикнул он громовым голосом.

Присутствующие офицеры, даже довольно пьяные, вытянулись по стойке.

Мы с Иреной переглянулись и приопустили парализаторы.

— Что происходит, госпожа Снегирева? — негромко поинтересовался Шершнев, оглядывая зал и разбитый стол.

— Мы зашли пообедать, к нам пристал тот хам и оскорбил Даурского, когда он за меня вступился. Мы в своём праве, у нас свидетели, — ответила Ирена.

— Хорошо, разберёмся! Идите вниз скорее, — покивал полковник.

Когда мы вышли из ресторана, лейтенант жестом подозвала управителя.

— Госпожа? — бледный, он вышел к нам, у него тряслись руки.

— Часто такое у вас бывает?

— Недели нет, чтобы было без драк и безобразий с участием господ военных, прибывающих с Кавказа, — покивал он.

— Теперь всегда вызывайте мотожандармерию — мы будем пресекать подобные непотребства, — заявила Ирена.

— О, сиятельная госпожа… — приятно удивился администратор и молитвенно сложил руки.

— Нашу еду пусть принесут к машине, патрульная «эф-дэ» в седьмом ряду.

— Конечно, конечно — за счёт заведения! — покивал управитель.

— Почему это? — удивилась Снегирева.

— Вы первые, кто дал отпор господам пьяным военным. У меня два десятка судебных решений от таких вот проишествий на руках, до сих пор убытки никем не оплачены. Хоть закрывай ресторан.

— Ясно. Будем с этим бороться!

— Спасибо, госпожа! — чуть поклонился управитель.

Мы спустились на первый этаж.

— Отлично пообедали, — заметила Ирена, когда мы стали около лестницы.

— Никто не имеет право приставать к девушкам таким образом, даже фронтовики, — ответил я.

— Спасибо, Даурский — это хоть было и жёстко, но вполне оправданно, — улыбнулась она.

— И что теперь будет?

— Не знаю, может эти вояки потребуют дуэль.

— Мы при исполнении, какая дуэль? Если каждое пьяное хамло будет требовать от нас удовлетворения на дуэли, мотожандармы быстро закончатся, госпожа лейтенант.

— Это верно, юнкер — нас создали как раз для пресечения таких вот ситуаций. Посмотрим, что скажет нам господин полковник.

Шершнев спустился минут через пять.

— Так, Снегирева, Даурский — эти господа утверждают, что вы первыми на них напали, — заявил он. — Даурский, ты зачем первым врезал по лицу ротмистру?

— Он оскорбил госпожу лейтенанта непристойными предложениями! — чуть скривился я.